Я ушёл, оставив её и её подруг переваривать эту информацию. Но мне нужно было срочно поделиться с кем-нибудь о том, что я передал Марине свою кровь. Умолчав, конечно, о своих предках. Рома. Он всё ещё здесь. Он ближе всего. Зайду-ка к нему.

Я рассказал Роме о том, что мне пришлось сделать. Он, конечно же, удивился, но понял меня. Ведь я никогда не желал Марине смерти.

– Да ты просто герой!
– восхищённо сказал мне он.
– Красавчик! Но теперь привыкай, если она будет тебя побеждать!

– Это почему ещё?!
– возмутился я. Я в бою сдаваться никогда не собирался.

– Кровь берсерка, - тихо напомнил Рома.
– Теперь она есть и в ней.

– Не забывай, что я всё-таки не являюсь берсерком, - сообщил я.
– Я ведь не проходил инициацию.

Инициацию проводят колдуны-берсерки, читая свои заклинания и проводя специальные ритуалы.

– Ну, это да. Как хоть ты себя чувствуешь?

– Кошмарно, - признался я.
– Даже терял сознание. Но Авиценна быстро привёл меня в чувство. На то он и лекарь.

Вообще, не знаю, как в мире обычных людей, но у волшебников состоят на работе только хорошие специалисты, которые знают всё - древнюю магию разных стран и сотни заклинаний и зелий. В нашем же институте с самого его основания стали работать потомки великого лекаря и философа Авиценны, написавшего сотни врачебных трудов вроде "Канона врачебной науки", "Поэмы о медицине", "Трактата о пульсе" и многом другом. Я уже и не помню, откуда узнал об этом. Наверное, прочитал где-то. А, может быть, просто услышал.

– Ну, на то он и Авиценна, - рассудил Ромка. Задумчиво я кивнул головой. Когда я стал сидеть на уроках, оставив Романа отлёживаться в больнице, частенько я возвращаюсь мыслями к Марине и переливании крови. Всё-таки то, что сегодня случилось, потрясло и меня, и весь Институт. Весь день я слышу вокруг разговоры:

– Васильева сейчас в больнице, - сказала одна девица.

– Вот и прекрасно. Некому будет тут зазнаваться.

Я закатил глаза. Ну, это вообще ни в какие ворота. Значит, когда я умничаю - то все только вздыхают от умиления - "такой крутой, обаятельный и общительный мальчик ещё и знает так много!" - таковы вот мысли у девушек, а когда Марина показывает свои знания, то она - невыносимая самолюбивая зазнайка (хотя... я о ней тоже так раньше помышлял, даже называл её так вслух, на что она невозмутимо отвечала, что я - самоуверенный индюк). Да, я конечно, один из примеров того, что заносчивые парни, которых все уважают, могут и хорошо учиться, но... после случившегося с Мариной это как-то противно. И, когда меня спрашивали на Теории Заклинаний, я сказал, что не знаю ответа. Соврал. Но мне за это ничего не поставили.

Однако на "Магии атаки" я проявил себя по полной программе. Там нас учили превращать оборотня в человека. Конечно, не навсегда - к следующему полнолунию он снова бы стал самим собой, но... Умение всё равно полезное. Некоторых учеников наш учитель, Глазов, перевоплотил в оборотней - так нужно не только для нашего обучения, но и для тех, кого он превратил, ибо если они столкнутся с подобной ситуацией впредь, они хоть заранее будут представлять себе, каково это и, возможно, что к тому времени научатся контролировать разум, чтоб он оставался человечьим, а не становился волчьим. Но не то, чтоб контроль, а переход разума из одного состояния в другое - очень сложно остановить.

А задача тех, кто оставался в своём обличье, заключалась в том, чтобы использовать на бедных учениках такие заклятия, как Развоплощение, Атака и Дезориентация. Одним из лже-оборотней был друг Марины - Митя. Его я только Развоплотил, но Глазов вновь превратил его в оборотня, так как Митя пробыл им уж слишком мало. Чтобы его не трогать, я переключился на другого, который не был другом ни мне, ни Марине Васильевой - и на одну из приятельниц Дины Синицыной. Дезориентировал. Атаковал. И не только их. В общем, у меня всё прошло отлично. Я хорошо показал свои умения и то, что я смогу постоять за себя (а, может быть и не только) в случае опасности. У Костяна вышло не хуже. Он тоже довольно-таки силён в практике, хоть не отличник по части теории.

Лже-оборотнями занималась большая часть курса, некоторым же оставалось лишь только в основном сидеть и наблюдать. Например, Света и Лиза - подругам Марины. Краем глаза я видел, что кое-что они всё-таки провели, но что именно - Дезориентацию? Атаку? Я не знал, ибо в тот момент перевоплощал одного из "волков", которому уже изрядно досталось, обратно в человека.

После урока все, кто были превращены отправились в больничное крыло. Некоторые не могли этого сделать сами, и им помогли. Например, Дмитрию помогли Серёга, Света и Лиза - в него три раза попали заклятием Дезориентации, которое делает зрение мутным, и после него перестаёшь видеть перед собой. Некоторым повезло ещё меньше - у них текла кровь. Именно из тех мест, куда попадало заклинание Атаки. Я чувствую себя виноватым за нескольких из людей. Но что уж поделаешь, "Магия Атаки" - жестокий предмет, где почти каждого занятия кто-нибудь да страдает и идёт в медпункт к Авиценне.

Несмотря на своё чувство вины, я не пошёл туда. Ведь если я туда пойду - меня в любом случае потянет зайти к Марине Васильевой. А я не хочу её тревожить. Да и что я там ей скажу? Какой я молодец и как хорошо проявил себя на уроке? Это она расценит как вредность и поскорее захочет выписаться. А нужно, чтобы она вылечилась до конца.

Вечером, в конце дня, с рассказал Косте, что навещал вовсе не только Рому. Он удивился, что я не только был за Марину в её сражении с Диной, но и ещё навестил свою умирающую извечную соперницу. Но, как и Рома, он меня понял и с одобрением отнёсся к тому, что я послужил донором её крови, даже пусть и передав этим ей частички своей потомственной силы. Костя и Рома - они никогда почти не общались с Мариной, ибо они - мои друзья, однако они, как и я, не желали ей смерти и были восторженны моим поступком. Однако я им поведал о нём вовсе не ради восторга. Во мне и Марине теперь течёт единая кровь... Это волнующе...