– А не знаете, из–за чего вышла ссора?

– Сейчас уже плохо помню. По–моему, он сердился, что жена выбрала не самую шикарную гостиницу… Короче говоря, оба поднялись в номер, но вскоре снова спустились к ужину. Ссора так и не утихла. Мужу ничего не нравилось, и в конце концов он так раскипятился, что его стал урезонивать другой постоялец. Тогда муж грубо упрекнул жену, что она назначила здесь свидание любовнику, потому–то, дескать, и выбрала такую захудалую гостиницу. Любому терпению есть пределы! В тот момент, когда разъяренный супруг хотел вцепиться в горло несчастного доброхота, я вмешалась и попросила слишком шумную пару искать пристанище в другом месте. Он ответил какой–то грубостью и сказал, что немедленно поедет в Уэркингтон – уж там наверняка найдется приличное жилье. На сем они и уехали.

– Они заполнили карточки?

– Разумеется. Мистер и миссис Сайрет, точнее, Дэвид и Мери Сайрет из Лидса.

– А джентльмен, защитивший несчастную леди?

– Честно говоря, не помню.

– Это был мужчина лет сорока, широкоплечий, выше среднего роста, с усиками щеточкой?

– Право же, не могу сказать точно… Возможно… Кажется, похож… Но, впрочем, нет, не уверена…

А Иможен так надеялась, что в ее описании инспектора Гастингса миссис Моремби узнает любовника миссис Сайрет!

– А что было дальше?

– Ну вот, сели они в машину – маленький зеленый «Остин» с огромным коробом из ивовой коры, притороченным к багажнику. За рулем сидел муж, и он так резко рванул с места, что кто–то из постояльцев сказал: «Если он будет и дальше так гнать, скоро оба или расшибутся в лепешку, или сядут в тюрьму».

– А потом?

– Не прошло и часу, как мы узнали, что бедняга Сайрет с разгону влетел в дерево, машина перевернулась и, не сумев выбраться, он сгорел вместе с «Остином».

– А миссис Сайрет?

– Ее подобрали в сотне метров оттуда, с переломом бедра. Дверца распахнулась, и молодая женщина, к счастью для себя, выпала из машины. Хорошо еще, она попала на землю, а не на асфальт, там как раз спуск к морю. Полиция решила, что водитель не справился с управлением. Вот и вся история, мисс Мак–Картри. Как видите, тут нет ни малейшей связи с трагической гибелью Джона Мортона.

– Пока не знаю, что и сказать, миссис Моремби… а какого вы мнения об Исле Денс?

– Вы с ней знакомы?

– Да.

– Хорошая девочка. Да, кстати, именно она прислуживала за столом Сайретов, когда те ссорились. И где Исла сейчас работает?

– Нигде. Она умерла.

– Исла? Но она еще совсем ребенок…

– Убийцы редко обращают внимание на возраст, миссис Моремби.

– Как? Ислу тоже убили?

– Да, и тоже в Каллендере.

– В этой…

– Совершенно верно, миссис Моремби, в этой стране дикарей. Благодарю вас за рассказ. Надеюсь, эти сведения мне пригодятся. До свидания.

По выражению лица Иможен Мак–Рей сразу почувствовал неладное. Мисс Мак–Картри шла воинственной поступью, глаза ее горели, и даже сумка казалась оружием.

– Вы сердитесь?

– Сержусь? Да я задыхаюсь от бешенства! Слышать, как эта идиотка называет шотландцев дикарями, и не иметь возможности поставить ее на место – иначе мой источник сведений тут же бы иссяк. Ну и настроеньице у меня!… Предупреждаю вас, Хэмиш, первому, кто посмеет невежливо отозваться о шотландцах, я всыплю по первое число!

Надеясь утихомирить Иможен, Мак–Рей пригласил ее в один из самых элегантных ресторанов Мэрипорта. На пороге мисс Мак–Картри остановилась.

– А вы не разоритесь, Хэмиш? – заботливо спросила она.

– Пустяки, за все заплатит газета. Включу счет в расходы – и все дела. Не забывайте, что я тоже шотландец!

Они пришли в ресторан довольно поздно – большинство посетителей, уже покончив с обедом, пили кофе и болтали. Сытый желудок настраивает на благодушный лад. Иможен и Мак–Рей устроились в уголке, неподалеку от шумного столика двух громогласных коммивояжеров. Мисс Мак–Картри заказала «хэддок»[24], а журналист – «бифстик энд кидни пай»[25], й оба решили закончить скромную трапезу «королевским пудингом»[26]. За едой мисс Мак–Картри пересказала репортеру разговор с миссис Моремби и призналась, что совершенно не видит связи между несчастным случаем с Сай–ретами и убийством Джона Мортона. Иможен даже сомневалась, не напрасно ли, поверив Исле, поехала в Мэрипорт. Во всяком случае, хоть и непонятно, почему Гастингс сделал вид, будто никогда не видел Мортона, было бы затруднительно доказать, что это он бросился тогда на помощь миссис Сайрет. Все окончательно запуталось. А вдруг на самом деле Сайрет избежал гибели? Но страховая компания наверняка проверила все до тонкостей. И кроме того, сам Мортон упоминал о похоронах Сайрета… В конце концов мисс Мак–Картри заметила, что, быть может, задача оказалась ей не по силам и, вероятно, разумнее всего предоставить расследование Гастингсу. Правда, если инспектор в какой–то мере замешан в деле, то наверняка постарается его замять.

С позволения мисс Мак–Картри журналист закурил и, выпустив колечко дыма, высказал свое мнение:

– Честно говоря, я думаю только о своих статьях, и потому мне бы очень не хотелось, чтобы вы все рассказали полиции. Как вы справедливо заметили, коли Гастингс – заинтересованное лицо (заметьте, я продолжаю отвергать подобную возможность, хотя и вынужден признать кое–какие странности в его поведении), но, допустим, вы правы, и тогда он непременно начнет ставить палки в колеса. Лучше всего – продолжать расследование, а не получится – кто, кроме нас, об этом узнает? Простите, что я так откровенно говорю с вами, мисс, но, положа руку на сердце, в газете меня считают не бог весть каким сокровищем… Начальство уверено, что я слишком люблю виски и не особенно – работу… Мне тридцать пять лет… Если меня вышибут из редакции, придется сидеть на бобах не день и не два… Все это я сказал, чтобы вы поняли, насколько важен для меня репортаж о наших приключениях… Я бы, конечно, не хотел впадать в мелодраму, мисс Мак–Картри, но… пожалуй, это мой последний шанс!