Когда же на следующее утро за нами зашел Клайк, Брайн пулей вылетел из покоев и помчался к ангарам за своим кальмаром.

— Каким же он иногда бывает ребенком, — тяжко вздохнула я, двинувшись вслед за принцем.

— И не говори, — как-то странно улыбнулся чародей.

А потом еще подозрительнее добавил:

— Ох и непросто тебе с ним будет!..

Я хотела поинтересоваться у Клайка, что он имел в виду, но не решилась. Только ускорила шаг, спеша поскорее оказаться вне стен дворца.

Встретившись со стражниками, которые должны были нас сопровождать, мы с Брайном оседлали Малыша. Чародей предпочел добираться в небольшой закрытой повозке обтекаемой формы, забросив в нее целый чемодан разнообразных предметов, которые могли понадобиться ему на месте.

Помня, что сейчас мы более чем не одни, я старалась изобразить максимальное равнодушие, обнимая Брайна со спины. Вот только подозреваю, что это у меня не очень-то хорошо получалось. И, возможно, мне это почудилось, но я заметила заинтересованные взгляды стражников. Блин, о нас теперь поползут слухи. Впрочем, я быстро утешила себя тем, что слухи о нас поползли с первого дня нашего знакомства. Так что накручивать себя лишний раз все равно бесполезно.

— Отлично! Не могу дождаться! — радостно воскликнул Клайк, выныривая из повозки, когда наша небольшая группа наконец добралась до места.

Возможно, по инерции, а может, просто из неуклюжести, чародей едва не угодил прямо в черный столб курильщика, к которому кракен, везший его повозку, спешно подплыл, ища, чем бы полакомиться. Побурчав себе под нос, чародей смыл с рукава мантии сажу и, подгоняя всех, торопливо направился к пещере. Одного стражника мы оставили на площадке возле курильщиков — сторожить кальмаров. Другие последовали за нами по рельефным скалистым лабиринтам. Пока мы не вошли в пещеру, оставив их охранять вход, никто не проронил ни слова. Но стоило нашей троице немного углубиться, и Клайка прорвал словесный понос, который он сдерживал столь длительное время.

— Не могу поверить! Вы хоть представляете, какое это будет открытие?! — возбужденно щебетал чародей.

— Эм-м… вообще-то нет, — призналась я.

— А вот как раз ты должна была бы, — подмигнул Клайк.

А увидев растерянное выражение на моем лице, добавил:

— Судя по тому, что тебе приснилось, Зайла стала жертвой проклятия, которое активировалось, когда она убила своего учителя. Но после этого она не только выжила, но и продолжила свою карьеру, запугав все морское дно. Потому сейчас мне до безумия хочется узнать, что же это было за проклятие. И знаете, что здесь лучше всего? — довольно захихикал Клайк, в предвкушении потирая ладони. — То, что благодаря твоим снам мы знаем не только о том, что Зайла была проклята, но и о точном месте активации этого проклятия, его эпицентре. Именно эпицентр — точка, в которой темного чародея лишили жизни, — является тем единственным местом, где проклятие можно считать даже много лет спустя.

— То есть, оказавшись в эпицентре, вы сможете определить, что же за проклятие поймала Зайла? — заинтересованно переспросила я.

— Именно, — кивнул Клайк. — Кто знает, возможно, это поможет нам хоть на полшага приблизиться к ответу на терзающие нас вопросы. И вдруг именно они помогут нам вернуть тебя назад в твое тело?

— Кстати, об этом… — замялась я, предположив, что лучше сейчас сообщить чародею о том, что меня и на дне, в общем-то, все устраивает. Вернее, устраивает меня, конечно, не все, но ради одной причины я готова потерпеть многое другое. — Понимаете, Клайк, тут такое дело…

Свет удильщиков пролился на кости, лежавшие под стенкой небольшого пещерного зала. И чародей оборвал мою несмелую попытку начать серьезный разговор, радостно воскликнув:

— А вот и сокровище!

Несмотря на всю значимость этого момента, об осторожности Клайк каким-то чудом все-таки не забыл, так что прежде, чем идти дальше, проверил, безопасно ли туда входить. А потом около часа он тщательно исследовал пещеру, используя странные вещички из своего чемодана. К счастью, никаких проклятий, установленных в зале, как растяжки с гранатами, не обнаружилось, и чародей поспешил к так заинтересовавшему его скелету. Там он замер, сосредоточенно закрыв глаза. Его пальцы двигались очень напряженно — так, словно перебирали паутину. А губы что-то шептали, будто хотели выпытать у старых костей их секреты. Так прошло несколько минут, и вот чародей открыл глаза.

— Знаешь, Брайн, я не эксперт, но мне это не нравится, — настороженно прошептала я, глядя на отрешенное лицо Клайка.

— Мне тоже, — кивнул принц и, тяжело вдохнув воду, осторожно шагнул к чародею, чтобы слегка потрясти его за плечо. — Эй, Клайк, ты здесь?

— Нет, — прохрипел страшный, преисполненный истинной злобы голос. — Клайка больше здесь нет! Я Эвридикус — зло, порожденное морской бездной! И сейчас вы, презренные твари, умрете страшной смертью от моих темных чар!

— А-а-а!!! — завизжала я во все горло и постыдно грохнулась в обморок, повиснув на руках Брайна. К сожалению, обморок был легкий, так что я почти сразу очнулась, и теперь быстрая и безболезненная смерть в бессознательном состоянии мне не светила.

— Клайк! Что ты, мать твою за креветку, творишь?! — раздраженно прошипел Брайн, пытаясь привести меня в чувство легкими шлепками по щекам.

— Пошутить, что ли, нельзя? — обиженно надулся чародей.

— Шутник, блин! И ты еще меня отчитывал за то, что я в нашу первую встречу с Ирой ее Малышом напугал?! — возмущался принц. — Нашелся тут злобный дух Эвридикус, чтоб тебя!

— Ладно-ладно, виноват, — вздохнул чародей.

Достав из кармана пузырек, он растворил несколько капель из него в воде вокруг меня. Я ощутила знакомый резкий запах, который быстро привел меня в чувство.