– Ну, допустим, я выкуплю его экземпляры отчета. Вы ведь читали его?

– Да, синьор, я прочел.

– Вы понимаете, если эти бумаги попадут в руки Карлотти, то ведь он может подумать, что это я погубил бедняжку синьорину.

Судя по лицу Сарти, он был готов разрыдаться.

– Да, синьор, к несчастью, и у меня сложилось такое впечатление от чтения этих бумаг. Именно поэтому я уговорил синьора Верони ничего не предпринимать в течение трех дней.

– Как вы думаете, высокоморальное чувство долга не позволит синьору Верони заключить со мной сделку?

Сарти пожал плечами.

– В моей работе, синьор, главное – видеть перспективу. Нужно быть готовым к любому развитию событий. Я вот подумал, что вы, наверно, не захотите, чтобы эти бумаги попали в руки Карлотти. И упомянул об этом синьору Верони. Он трудный человек, с очень развитым чувством долга, но мы с ним давние друзья, я знаю подходы к нему. Он мечтает купить виноградник в Тоскане. Так что, может быть, удастся его уломать.

– Так, может, вы возьметесь за это?

Сарти, казалось, колебался.

– Вы мой клиент, синьор. Уж если я работаю с клиентом, то предлагаю ему полный спектр услуг. Так я работаю. То, что вы предлагаете, трудно и опасно, меня могут за это отдать под суд, но я готов рискнуть.

– Ваши мотивы внушают такое же уважение, как и мотивы синьора Верони.

– К вашим услугам, синьор, – сказал он грустно и с достоинством.

– А сколько может стоить виноградник в Тоскане? – спросил я, глядя ему в глаза. – Вы случайно у него не спрашивали?

Он не отвел глаз.

– Совершенно случайно я задавал ему этот вопрос. Не то чтобы синьор Верони был совсем нищим. Ему не хватает половины нужной суммы. Это составляет десять миллионов лир.

Десять миллионов лир! Это как раз та сумма, которую я смог накопить за пятнадцать лет журналистской деятельности.

– Полагаете, за такую сумму он согласится отдать мне все копии рапорта и ничего не говорить полиции?

– Не знаю, синьор, но попробую его уговорить.

– Ну, а ваше вознаграждение? – спросил я. – Вам же тоже причитается гонорар. По правде сказать, после выплаты такой суммы я остаюсь на нуле. Ваш гонорар придется брать из денег Верони.

– Я думаю, это можно устроить, – сказал Сарти спокойно. – В конце концов, всю мою работу по этому делу должен оплачивать синьор Чалмерс. Вы ведь упоминали о том, что мы не должны стесняться в расходах. Я всегда стараюсь выполнять все требования клиента.

– Разумная тактика, – одобрил я. – Так вы посмотрите, что можно сделать?

– Я приступаю немедленно, синьор. Я позвоню вам через пару часов. Вы будете у себя примерно в час дня?

Я ответил, что буду. Сарти поднялся, откланялся и с достоинством удалился.

Я не сомневался, что никакого синьора Верони в природе не существует, и что это самого Сарти кто-то нанял следить за Элен. И мои десять миллионов, если я, конечно, заплачу, пойдут прямехонько в карман Сарти.

Я вернулся к себе и принялся ждать. Сарти позвонил только после двух. К тому времени я уже нетерпеливо мерял комнату шагами.

– Дело, о котором мы с вами говорили, – сказал он, – улажено. Будет ли для вас удобным выполнить вашу часть договоренности в среду утром?

– Я не смогу до четверга, – сказал я. – Мне ведь придется продать…

– Только не по телефону, синьор! – в ужасе закричал Сарти. – Весьма неосмотрительно обсуждать подобные вещи, пользуясь общей линией. Хорошо, пусть будет четверг. Наш общий знакомый поручил мне вести все дела. Я позвоню в четверг, в полдень.

Я сказал, что буду ждать звонка, и повесил трубку.

Следующие несколько часов я курил и размышлял. Вот уж влип, так влип. Мало того, что каждую секунду мне могут предъявить обвинение в убийстве и все улики против меня, так меня еще и шантажируют с двух сторон.

Правда, во всем этом открылась и светлая сторона. Я вдруг понял, что мне совершенно наплевать как на отдел внешней политики в «Уэстерн Телеграмм», так и на реакцию Чалмерса, когда он узнает, с кем его дочь планировала провести месяц в Сорренто.

И все же, как по-идиотски я себя повел с самого начала! Надо было сразу вызывать полицию, как только увидел внизу тело Элен. Тогда Карло не смог бы перевести стрелки ее часов и вообще не успел бы придумать свой дьявольский план. И если бы я вызывал полицию из виллы, то, конечно же, убрал бы свою записку.