Шрифт:
И ее слова соответствовали действительности. Заболевшие люди между приступами, если отвлечься от распухших конечностей, не испытывали никаких неудобств и даже могли вести привычный образ жизни. Однако Фрида ван Драг боялась худшего. Кроме того, она не решилась бы появляться среди людей с отекшими ногами, боясь за свое положение в обществе.
После родов ее трудно было вытащить из постели, а во время редких визитов на нижний этаж дома Фрида выглядела раздраженной, особенно по отношению к детям. Эрика старалась держать своих подопечных под контролем и подпускать их к матери по одному или по двое, чтобы не заставлять Фриду нервничать.
Дети, которые уже давно были ограничены в общении с матерью, конечно же, не понимали, почему она, несмотря на то что Гемма давно появилась на свет, все еще больна. Эрика попыталась осторожно рассказать старшим детям о том, что случилось с Фридой. При этом она даже не подумала, что об этой болезни им уже известно от женщин-рабынь. Геерт сразу же с отвращением отвернулся и прошептал своему брату Харму, что с этого момента он больше не будет подходить к матери, потому что она ему противна. Эрика пришла в ужас, ведь этого она как раз и боялась. Эдин и Янка тут же расплакались. Эрика попыталась успокоить их и объяснить мальчикам и девочкам, что они могут смело подходить к своей матери. При этом Эрика была уверена, что опасности заразиться от матери для детей не существует. Фрида ван Драг выдерживала дистанцию по отношению к своим отпрыскам.
А вскоре на семью ван Драгов обрушилось еще одно несчастье: дети заболели расстройством желудка, и это очень изматывало Эрику и домашних рабов. Все, кроме маленькой Геммы — и Эрика благодарила Бога за то, что он пощадил грудного ребенка, — лежали в своих комнатах и наперебой жаловались на понос и рвоту. Эрика на всякий случай отнесла Райнера к немцам, чтобы хотя бы он не заразился.
Когда после обеда Эрика добралась до постелей девочек, она устало вытирала пот со лба. В хозяйственных помещениях Джетта и Лора уже несколько дней кипятили полотенца и белье, чтобы уничтожить инфекцию. Джетта озабоченно посмотрела на грязное домашнее платье Эрики.
— Миси Эрика должна переодеться. Дайте мне ваше платье, я тут же брошу его в котел!
Эрика в ужасе посмотрела на себя. Несколько больших пятен «украшали» ее серое домашнее платье. Это было последнее чистое платье, остальные сушились после стирки. Однако сушка во влажном тропическом воздухе продолжалась долго.
— У меня больше нет одежды. — Эрика устало опустилась на стул.
Джетта рассмеялась:
— Нет проблем, миси. Сейчас я кое-что принесу миси.
И не успела Эрика возразить, как Джетта умчалась прочь. Через некоторое время она вернулась, неся с собой большой пестрый кусок ткани, служившей рабыням платьем. Эрика покачала головой:
— Джетта, я же не могу…
— Ну, миси ведь не может ходить голой!
Джетта была права: пару часов можно провести и завернувшись в ткань. Эрика мечтала о свежей, чистой одежде. Фрида отдыхала в своей комнате, да и дети уснули от усталости. Эрика взяла ткань у рабыни и исчезла в своей комнате.
Помывшись, Эрика попробовала завернуться в одежду рабыни. В конце концов, после многочисленных попыток ей удалось кое-как закрепить на себе материю, на которой не было ни крючков, ни петель. Правда, одно плечо осталось обнаженным, из-за чего Эрика сразу же стыдливо покраснела, однако холодная на ощупь ткань, к удивлению женщины, была намного легче и приятней, чем любая другая одежда. Теперь ей оставалось отнести свое грязное платье в прачечную и бросить его в котел, где вываривалась одежда. Приоткрыв дверь, Эрика выглянула в коридор: в доме было тихо. Тогда она, как была, босиком быстро побежала по коридору.
Джетта взяла у Эрики платье и довольно заулыбалась, взглянув на нее.
— Миси выглядит хорошо. — Она поправила на плече Эрики какой-то узелок и лукаво подмигнула.
Несмотря на это Эрике стало немного стыдно.
Но это было еще не все. Одна из девочек зашла в прачечную, удивленно остановилась, увидев Эрику в пестрой ткани, и заявила, что масра Эрнст требует, чтобы она явилась к нему и доложила о состоянии детей. Эрика судорожно сглотнула. Не могла же она в таком виде…
Однако до тех пор пока ее собственная одежда высохнет, могло пройти еще много времени, а ей ни в коем случае не хотелось сердить Эрнста ван Драга. Он привык, чтобы его указания исполнялись незамедлительно. Эрика вздохнула:
— Где я могу найти масру?
— На веранде.
И девочка, хихикая, убежала.
Эрика собралась с силами и отправилась на веранду.
Когда она вышла наружу, Эрнст ван Драг ошеломленно воззрился на нее. Эрика тут же стала извиняться:
— Детям стало лучше, но у меня не осталось чистой одежды.
Она не могла понять, что выражал взгляд Эрнста ван Драга. Эрика пристыжено опустила глаза, и тут поняла, что, ко всему прочему, она была еще и босиком. Какая оплошность! Теперь у нее определенно возникнут неприятности с хозяином дома.
Эрика не заметила того, что глаза масры похотливо заблестели, когда он увидел ее нежные белые плечи в вечернем красноватом свете, и что экзотический наряд на сдержанной и безупречной Эрике скорее возбудил, чем рассердил его.
Глава 7
Юлия застывшим взглядом смотрела на улицу перед домом. Она не решалась выйти наружу. Прилично ли ей выходить из дома в одиночку? Конечно, она могла попросить сопровождать ее Фони или Хедама — старого сгорбленного домашнего раба. На улице время от времени Юлия видела женщин, проезжавших мимо дома в красивых маленьких каретах, за которыми всегда бежали слуги. Но, с одной стороны, она не знала, где можно заказать такую карету, а с другой — не могла сказать кучеру, куда ее везти. А что касается прогулки пешком… Тут вообще не было белых людей, которые ходили бы пешком. Значит, Юлия будет привлекать к себе внимание, если выйдет погулять на улицу. Но все равно ей очень хотелось выбраться наружу — Юлии не терпелось увидеть город.