Юлия остановилась возле одного из больших окон зала. В саду зажгли факелы, и в их сиянии снег на кустах заблестел, как в сказке.

— Снег на королевских пальмах встречается крайне редко, — произнес знакомый глубокий мужской голос позади нее.

Юлия испуганно вздрогнула. Она обернулась и взглянула прямо в темно-зеленые глаза.

— Мийнхеер Леевкен! Я рада…

Теперь он стоял прямо перед ней.

— Мейюфрау Ванденберг, — проникновенно сказал он и указал на растение рядом с собой, — у нас они вырастают намного выше, но ведь там они, естественно, растут под открытым небом. В здешнем климате это невозможно.

Юлия с трудом вырвалась из ловушки его взгляда, который, казалось, бесконечно глубоко проник в нее. Она ощутила холод, а затем ей вдруг стало жарко. Она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. «Скажи хоть что-нибудь…» — промелькнуло у нее в голове. Она старательно искала слова.

— О, неужели климат на вашей родине настолько отличается от европейского? — удалось произнести ей.

Леевкен улыбнулся Юлии и встал рядом с ней у окна.

— Мейюфрау Ванденберг, Суринам расположен в тропиках, и у нас тепло круглый год…

— Вы можете называть меня Джульеттой…

Юлия была рада, что ей больше не нужно смотреть ему прямо в глаза, но одновременно в ее душу закрались сомнения: не слишком ли рано она предложила ему обращаться к ней по имени? Взгляд этого мужчины вызвал у нее в голове целую бурю мыслей, чего никогда раньше не случалось. Сейчас она украдкой рассматривала его профиль. Его кожа загорела на солнце. На лице Леевкена было всего несколько морщин, хотя он, по всей вероятности, был значительно старше, чем она. От него исходила природная уверенность в себе. Юлия быстро перевела взгляд на искрящийся снег:

— Так значит в Суринаме не бывает снега? — Она сама поняла, насколько глупо прозвучал ее вопрос — ведь он, в конце концов, говорил о тропиках. В тот же момент девушка, опомнившись, попыталась скрыть свою неуверенность за притворной улыбкой.

— Нет, — коротко рассмеялся Леевкен, — но зато там есть огромное количество природных красот, которые, извините меня, никакой европеец даже не может себе представить, если лично никогда не видел. — Он говорил негромко, но очень уверенно.

Юлия понимала, что ей надо его о чем-то спросить, чтобы он продолжал говорить.

— А где вы оставили вашего черного человека, который недавно был с вами?

— Черного человека? — усмехнулся Леевкен. — Черного человека зовут Айку, он — мой домашний слуга. Нет никакой необходимости брать его с собой на бал. — Он снова повернулся к Юлии, все еще улыбаясь. — Или вы думаете, что у вашего дяди недостаточно своих слуг в доме? Давайте найдем удобное место, и я расскажу вам еще немного о своей родине.

Он протянул Юлии руку и, прежде чем она успела решить, прилично это или нет, уже вел ее в другую комнату.

После двух бокалов шампанского в голове у девушки словно развязался какой-то узелок и она смогла разговаривать с Леевкеном более свободно.

Он рассказал ей, причем не без гордости, о своей плантации под названием Розенбург, расположенной на реке Суринам.

— Но там же наверняка есть опасные звери!

— О да, конечно, в джунглях водятся хищники, но они держатся подальше от домов!

— А вы женаты? — Эти слова вырвались у Юлии совершенно непроизвольно и неожиданно даже для нее самой.

Когда девушка поняла, какой неприличный вопрос она только что задала, она покраснела и потупила взор.

Зеленые глаза Леевкена потемнели.

— Моя жена скончалась пятнадцать лет назад.

— О… извините, соболезную.

Эта фраза была произнесена из вежливости, и Юлия вынуждена была признаться себе, что она не испытывала при этом никакого сожаления. Что с ней происходит?

Леевкен испытующе посмотрел на нее:

— Вам не нужно извиняться, Джульетта. Это произошло очень давно, много лет назад. А что касается Суринама… У этой страны есть и свои отрицательные стороны, и я это признаю. Но один-единственный взгляд на ее чистое звездное небо возмещает очень многое.

— А что вы выращиваете на своей плантации?

Юлия сочла, что пришло время сменить тему. Леевкен стал подробно рассказывать ей о жизни на плантации и о выращивании сахарного тростника.

Время пролетело совершенно незаметно. В конце концов Леевкен отвел Юлию назад, в зимний сад, где множество пар двигалось в такт музыке.

— Вы обещаете мне танец, Джульетта? — серьезно спросил он.

Слегка опьяневшая Юлия хихикнула:

— Да, с удовольствием. Но я уже пообещала танец своему кузену и его другу. Вам придется встать в очередь.