— О боже! Что случилось? — заикаясь, произнесла Юлия и закрыла рот рукой, увидев, что не только в верхней части тела ткань была испачкана кровью.

В хижину вошла Кири и протянула Амру калебасу с водой и несколько чистых кусков ткани.

Амру повернулась к Юлии:

— Миси Джульетта, вам лучше уйти!

Юлия молча кивнула. Однако она никак не могла оторвать взгляд от девочки. Застыв от ужаса, Юлия смотрела на ее ожерелье. Оно было зеленого цвета! Юлию затошнило от ужаса, и она, чуть не сбив Кири с ног, выскочила из хижины.

На улице Юлия судорожно хватала воздух ртом. Когда она снова смогла собраться с силами, ее ужас превратился в ярость.

Питер!

Так быстро, как только могли нести ее ноги, Юлия побежала в направлении дома. Возле задней веранды она увидела Жана Риарда, идущего ей навстречу.

— Что случилось? — Его лицо выражало неподдельную тревогу.

Юлия хотела проскочить мимо него, однако он удержал ее за руку. Она остановилась, а затем залилась слезами.

Риард осторожно отвел ее к деревьям. Юлия, не стесняясь, бросилась ему на грудь и горько расплакалась:

— Эта свинья… Он… он…

— Все хорошо. — Риард осторожно обнял ее, и они некоторое время молча стояли в тени деревьев.

Юлия быстро успокоилась, с благодарностью взяла носовой платок, который протянул ей Риард, и промокнула слезы.

— Спасибо. Просто… я…

Ее трясло.

— Так что же случилось? — В голосе Жана Риарда отчетливо слышалась тревога.

Юлия помедлила. Она не могла, не имела права сказать ему о том, что произошло. Слишком… слишком чудовищным было то, что она только что увидела. Она всхлипнула и произнесла так храбро, как только могла:

— Ничего… ничего, все уже хорошо. Просто я…

Риард не стал больше расспрашивать ее, однако подарил ей понимающую улыбку.

Юлия старалась сохранять самообладание, по крайней мере, не проявлять своих чувств. Когда позже ей пришлось сидеть за одним столом с Питером, в ее душе снова поднялись отвращение и гнев. Она попыталась собраться с мыслями, и у нее быстро созрело решение: надо что-то предпринять. Возможно, это был лишь вопрос времени, когда следующая девочка станет очередной жертвой Питера. Юлия подумала, не поговорить ли ей с мужем, однако быстро отогнала эту мысль. Карл, как и прежде, не отличался гуманным отношением к рабам. Кроме того, он до сих пор ничего не предпринимал, когда рабы Питера насиловали его рабынь. Однако если сейчас станет известно, что его будущий зять… Это, вероятно, вызовет скандал. Юлия слишком хорошо знала, что такое гнев Карла — она боялась, что эта история ударит и по ней.

В последующие дни Юлия несколько раз наносила визиты в поселок рабов. Последние недели она была так занята ненавистными приготовлениями к свадьбе, что почти не находила времени на то, чтобы уделять внимание жителям поселка. Однако теперь Юлия недремлющим оком наблюдала за девочками-рабынями. Все, казалось, были целы, за исключением пострадавшей девочки, которая постепенно поправлялась. Попытки Юлии расспросить Амру о том, что произошло, потерпели неудачу. Домашняя рабыня с горестным выражением лица лишь пожала плечами и коротко ответила Юлии, что это — дело рабов. Отец, наверное, так воспитал свою девочку.

— Отец вряд ли смог бы так поступить со своим ребенком! — возмутилась Юлия, однако замолчала, увидев выражение лица рабыни.

У Амру ей ничего не удастся выяснить. И Кири тоже мало чем могла ей помочь: она, казалось, и вправду ничего не знала о том, что произошло.

Единственным человеком, который не закрывал глаза на непорядки на плантации, был бухгалтер Жан Риард. Он снова и снова с озабоченным видом задавал Юлии вопросы. Но та, однако, не хотела рассказывать ему о том, что тяжким грузом лежало у нее на сердце. Так что они часто просто молча сидели на веранде друг напротив друга: Юлия, которая, погрузившись в свои мысли, наблюдала за попугаем Нико, и Риард, читавший свои бумаги. В конце концов молодой человек заговорил:

— Как идут дела с подготовкой к свадьбе, мефрау Леевкен? До этого знаменательного дня осталось всего несколько недель.

Юлия уронила вышивку на колени.

— Мартина ничего не позволяет мне делать, — вырвалось у нее. — Я с удовольствием помогла бы ей торжественно отпраздновать это событие. В принципе, всем распоряжается Карл — он решает, как все должно происходить. Мартина злится и капризничает, а я оказалась меж двух огней.

Юлия вздохнула. В тот же миг она почувствовала облегчение: так подробно она еще никому не рассказывала об этой проблеме. Да и кому она могла бы об этом рассказать?

Риард, казалось, почувствовал волнение своей собеседницы. Он наморщил лоб, отложил в сторону карандаш и задумчиво посмотрел вдаль. Затем он коротко и тихо рассмеялся.

— Мейюфрау Леевкен настаивает на том, чтобы ее тетя взяла все под свой контроль, — в конце концов сказал он.

Короткие, но резкие прения за столом не укрылись от его внимания.

— На самом деле это серьезная проблема. Потому что, насколько я знаю мийнхеера Леевкена, он вряд ли позволит себя уговорить. Мне кажется, что разногласия между семьями…