– Ты где пропадал, негодяй?! Почему так долго?!

– Ты очаровательна, - совершенно искренне признал я, любовно оглядев творение рук своих.
– Зубки - прелесть. С ними ты выглядишь очень внушительно. А когда их не видно... м-м-м... если бы я мог, непременно бы влюбился.

– Льстец, - довольно промурлыкала дверь, милостиво пряча клыки и демонстрируя новую улыбку.
– Но мне нравится. Еще бы петли кто смазал... век была бы благодарна.

Я хмыкнул.

– Подожди, я сейчас. Видел где-то в подвале склянку с маслом... можно я спущусь вниз?

– Спускайся, - благодушно разрешил размякший от удовольствия артефакт и, судя по раздавшемуся в глубине коридора щелчку, открыл подвальную дверь.
– Кстати, как все прошло с Профессором?

– Нормально. Он не против того, что ты изменилась. Никаких репрессий для тебя не последует.

– Чудесно. А для тебя?

– Ничего страшного, - заверил ее я и, пока она не передумала, юркнул в знакомую дыру.
– Меня просто пообещали взять в ученики.

– Что?!
– изумленно воскликнула дверь, не особенно заботясь о соблюдении тишины.

Я только хмыкнул и пропал в темноте, ища знакомые номера и заглядывая во все подряд углы. А когда через полчаса вышел обратно - трепанный, облепленный с ног до головы паутиной и покрытый густым слоем пыли, но зато гордо неся перед собой небольшую колбу с тягучей маслянистой жидкостью, то получил еще одну широкую улыбку и торжественное признание:

– Если тебя возьмут в ученики, я буду очень рада.

– Взаимно, - откликнулся я, аккуратно промазывая петли вязким раствором.
– Но на сегодня мне, пожалуй, понадобится твоя помощь.

– Какая?

– Мне где-то нужно переночевать. Боюсь, до отбоя я уже не успею вернуться, а после него в жилой корпус просто так не попасть. Так что... не могла бы ты меня выручить?

Дверь виновато вздохнула и на пробу открылась, испытывая петли.

– Нельзя. Профессор, если узнает, нас обоих испарит.

– Он велел мне подготовиться к завтрашней лабораторке, - многозначительно улыбнулся я.
– Но не сказал, ГДЕ именно я должен это делать. Указания велел получить у тебя. А учебники на завтра у меня с собой. Так что, если ты меня не выдашь, я смогу смело сказать, что в точности выполнял указания мастера Ворга. Ты как? Окажешь мне еще одну крохотную услугу?

Дверь в сомнении закрылась, а затем открылась снова.

– Да я не могу... правда... я ж тут за охранника...

– Пожалуйста, драгоценная, - умоляюще посмотрел я.
– Поутру у меня первое занятие будет именно здесь, в Лечебнице, так что даже Профессор не поймет, что я отсюда не уходил. Воровать здесь нечего, кроме трупов и лабораторных крыс, так что ты ничем не рискуешь. Мне же требуется только разок переночевать. А если что, мы с тобой скажем, что я пришел самым первым и все. Кто проверит?

– Ну, я правда не могу...

– Мне просто некуда податься, понимаешь? Не у тебя же на пороге ночевать? Или в парк идти, на лавочку?

– У тебя что, проблемы с однокурсниками?
– с подозрением осведомилась дверь.

Я неловко потупился.

– Не то что бы... но... в общем, сегодня мне нельзя в комнату. Выручи один разок, а? Я этого не забуду. Клянусь. И даже стану тебя подкрашивать по мере необходимости. И вообще, ты всегда можешь сказать, что это я, гнусный обманщик, тебя ввел в заблуждение.

– Да? А если кто-то спросит?! Если хозяин проверит?!

– Обещаю, что все возьму на себя, - клятвенно заверил я.
– Ты в любом случае не пострадаешь. Слово чести. Мне же только и надо, что голову где-то прислонить. Сорить не буду, все за собой приберу... одну только ночь! Пожа-а-алуста...

– Ну, я даже не знаю...

– Глаза тебе нарисую, - с тяжелым вздохом решился я на последнее средство.
– Огромные, красивые, синие-синие, на половину полотна...

– Ладно, искуситель, - неохотно согласилась дверь, бесшумно распахиваясь.
– Сделаю вид, что тебя тут не было, но только потому, что ты привел меня в надлежащий вид! И имей в виду: если кто вдруг спросит, мигом все свалю на тебя!

– Идет, - облегченно выдохнул я и, послав ей воздушный поцелуй, снова устремился вниз, в царство холода и темноты.

Точнее, лишь в одно помещение этого самого царства, обжитое единственным постоянным обитателем - уникальным подвидом редчайшего в мире грибка, вытяжка из которого приносила своему владельцу поистине сумасшедшие доходы. И которая теперь находилась в полном моем распоряжении. На целую бесконечно долгую ночь. Причем досталось мне это богатство ценой очень скромных усилий размерами лишь в баночку с краской и скромным пузырьком со смазкой для дверных петель, которые я прихватил с собой, позаимствовав их этим утром у нашего суетливого завхоза вместе с чистой простыней.