– Явно, не ты. Судя по тому, что я слышала у бара, ты уже знаешь, и про Кирилла, и про Артема. Есть еще симпотяшка Влад. Вот он есть тот самый, как ты выразился, счастливчик.

При упоминании о парне Дианы, у меня сжались кулаки. "А если она сейчас с ним? " - рядышком повеяло странным холодом... ревность? Да нет быть такого не может.

– О, вижу, ты уже, знаешь, и о Владе...

– Но у них же все, вроде, серьезно?
– попытался я скрыть свои чувства. Плохо получилось.

– Но, у тебя же тоже, - это был не вопрос, а констатация факта.

Сердце предательски закричало "Да! ", усилием воли, я подавил желание ответить, как мне хотелось.

– И что ты предлагаешь?
– посмотрел я на брюнетку.

– Вот это уже лучше. А то развел тут демагогию, серьезно, несерьезно. План очень прост...

Он был действительно прост. Но, даже несмотря на его простоту, он мне не очень понравился.

Втеревшись в доверие к Диане, и став с ней "подругами", Оксана должна была меня информировать, куда Диана ходит, и где чаще бывает.

Моя задача состояла в том, что я должен был с ней чаще сталкиваться в этих самых местах. Да, бред полный, но за отсутствием более нормального плана, пришлось пользоваться этим.

Вскоре наш план потерпел полное фиаско. Диана, на раздражение Оксане, причем сама того не зная, практически никогда не была одна.

Днем в универе с Артемом, после учебы с Владом. Да и сближаться с одногруппницей не пожелала.

Все что могла сделать Оксана, это достать номер Дианы. Но не отчаивалась, и в скором времени обещала придумать новый план, более удачный. Ждем.

Мне не оставалось ничего, как продолжать дарить цветы. Какие-то я отправлял с "курьерами", а какие-то сам оставлял на коврике возле её квартиры, ненадолго задерживаясь у двери.

Обзывая себя полным придурком, останавливался подальше от подъезда, и ждал, когда вернется девушка, или ловил мелькающие силуэты в её окне.

Иногда Диана была не одна. До дома её подвозил тот самый парень - Влад.

От вида, как она доверчиво тянется к нему в объятия, как отвечает на поцелуи, внутри поселялся холод, хотелось выйти из машины и набить этому му... кхм парню его смазливое личико. Но мысли, что после такого Диана меня видеть точно не захочет, немного отрезвляли, и я заводил мотор и ехал в ресторан, где сидел до позднего вечера, пытаясь унять неожиданную ревность под аккомпанемент дрели, перфоратора, и молотка.

Артур смеялся, называя трудоголиком. Сан Саныч только качал головой и говорил одну и ту же фразу "Действовать надо, а не штаны протирать". А Марина загадочно улыбалась над моим состоянием, и обзывала влюбленным идиотом. Я лишь кривил лицо и продолжал игнорировать её слова, думая о Диане.

С каждым днем моя зависимость к ней увеличивалась. Мне стало не хватать тех коротких минут, когда я наблюдал, как она идет домой. Каждый раз все сильнее хотелось постучать в дверь, когда приносил цветы. Хотелось обнять, почувствовать вкус её губ, и мягкость. Закрыть от всех, стереть все прикосновения этого Влада. Чтобы она принадлежала только мне. Я чувствовал себя маньяком... влюбленным? Да, именно влюбленным.

В субботу моей выдержке пришел конец. Желание увидеть девушку победило над здравым смыслом. Заказав красивый букет, с разными цветами, написал записку, и как, обычно отправил её с мальчишкой.

Его не было достаточно долго, и я стал заметно нервничать. Может, дома нету, или еще спит? Я перевел взгляд на часы, и обматерил себя с ног до головы. Десять утра! "Да она там спит, а я, придурок, со своими цветами".

Я стукнул руками по рулю, не в силах сдержать на самого себя злость. "Идиот!"

Посмотрел на подъездную дверь.

Вовремя.

Сказать, что я был шокирован, это просто промолчать.

Из подъезда выходила сама Диана, с охапкой цветов. Моих цветов. Она их не выкинула. Да, признаю, у меня были такие мысли, что Диана могла просто-напросто выкидывать букеты, но я все равно продолжал ей их приносить. И сейчас, увидев собственными глазами, что она их сохранила, мне захотелось выйти из машины и обнять крепко-крепко.

Но мой порыв сник, когда я увидел, с каким выражением лица она несет эти цветы. Будто они распространяли редкую неизлечимую болезнь, а я, в её глазах, самый главный злодей в мире.

Я молча сидел и смотрел, с каким остервенением она бросает цветы на капот, высыпает туда же мелкие бумажки, позже узнав в них те самые записки, и, не глядя на меня, закрепила сложенный лист бумаги, дворником.

– *Цензура* - я стукнул несколько раз по рулю, и вышел из машины, как только за девушкой закрылась дверь.

Стряхнув ни в чем не повинные цветы и самодельное конфетти, я аккуратно вытащил лист и раскрыл его.

"ИДИ К ЧЕРТУ! " - гласила записка.

– Твою ж мать!