Еще недавно тело Лауры – как и их связь – было тайной, предназначенной только для них двоих. Увы, тайна раскрыта; о ней известно третьему – его сыну.

– Donna mia, Donna mia! – глухо шепчет он в волосы Лауры.

– Я плохо спал. То, что ты мне сообщила… новость? Так можно сказать, новость? Как в газете… Так вот, эта новость всю ночь стучала мне в сердце. Лаура, я хочу все изменить. Я хочу найти место в моей жизни для тебя и нашего сына.

– Откуда ты знаешь, что родится мальчик?

– Я чувствую.

– А я ничего не чувствую. Мне все равно, мальчик или девочка. Надеюсь, если родится девочка, она вырастет хорошенькой. Так будет проще – для нее, не для меня. Мальчикам легче, от них красоты не требуют.

– Я очень тобой горжусь. Я горжусь своим сыном. Я ничего не хочу скрывать.

– А у тебя и не получится!

– Я дам вам все необходимое. Все, что пожелаете.

– Нам от тебя ничего не нужно.

– Лаура, послушай, что я тебе скажу. Может быть, ты не понимаешь. Всю свою жизнь я мог себе позволить делать все, что пожелаю. В молодости мои желания были скромны, но теперь у меня возникли грандиозные замыслы. Ради тебя и нашего сына.

– К чему ты ведешь разговор о деньгах? Деньги тут совершенно ни при чем. Я никогда о них не думаю.

– Я рассказываю тебе о своих сердечных порывах и замыслах, чтобы ты поняла, как я горжусь.

– Что еще за замыслы?

– Вы, ты с ребенком, переедете в Италию, чтобы я был с вами рядом.

– В Ливорно?

– Ливорно – несчастный, безумный город.

– В котором живет твоя жена! Поэтому ты называешь его безумным.

– Она не из Ливорно.

– Но она там живет. И ждет.

– Ждет?

– Ждет, когда ты к ней вернешься!

– Passeretta mia, ты ведь знаешь, что я женат. Ты с самого начала знала, вот уже три года.

– Значит, в Ливорно нам нельзя. Значит, я буду твоей незаконной женой и матерью твоего незаконнорожденного ребенка. Знаешь, как называют детей, рожденных вне брака? Ублюдок. Твой ублюдок. Но это мой ребенок, и потому в Ливорно нам нельзя.

– Не волнуйся ты так!

– Почему ты никогда не позволяешь мне приехать в Ливорно? Боишься, что нас узнают?

– Я хотел, чтобы тебе все нравилось. Я хотел, чтобы мы с тобой проводили ничем не омраченные дни. Я и сейчас этого хочу. Но теперь у нас с тобой есть большее. Даже не верится, что это произошло с нами. С нами, с Умберто и Лаурой. Все изменилось.

– А что скажет твоя жена, когда ты ей признаешься, что привез в город любовницу и своего ублюдка?

– Ничего она не скажет.

– А ты собираешься ей признаваться?

– Нет.

– Думаешь, она не узнает?

– Разумеется, узнает. Но ничего не скажет.

– И ты еще заявляешь, что гордишься нами? Никакой ты не отец! Просто ты не смог устоять перед американской потаскушкой.

– Умоляю тебя, не кричи. И не выражайся. Passeretta mia, что с тобой стряслось?

– Вот что со мной стряслось! – восклицает Лаура и шлепает себя по животу.

– Да, из-за него все изменилось. Я хочу, чтобы ты жила в Пизе. Там есть превосходная вилла, с садом, а в комнатах – высокие расписные потолки. Графская вилла, между прочим. Я ее для тебя куплю.

– И мы там будем тебя целыми днями дожидаться? А ты к нам будешь приезжать? Сколько раз в неделю? Два? По вторникам и пятницам?

– А хочешь, живи во Флоренции. Или подыщем тебе дом во Фьезоле, над рекой Арно. Райский уголок!

– Да? И когда ты нас туда поселишь, что прикажешь нам делать?.. Глупости все это! Пойми, мы будем жить там, как арестанты в тюрьме.

– О чем ты? Какая тюрьма? Куда захотите, туда и пойдете.

– А с кем мы будем встречаться? И как мне с ними разговаривать?

– Я найму тебе учителя итальянского.

– Ах, так вот почему ты хочешь назвать его Джованни!

– Я хочу, чтобы он мог говорить на разных языках. Так ему легче будет путешествовать по миру. Сам я мало где побывал.

– Умберто, ты серьезно? Ты же лучше меня понимаешь, что такое Италия. С нами никто знаться не будет. Мы станем изгоями – я, незамужняя женщина, и мой незаконнорожденный ребенок.

– Милая моя, ты ведь замужем.

– Да, но не за тобой!

– В один прекрасный день я смогу на тебе жениться.