— Она не твоя забота и ответственность. Она под моей ответственностью. — Я вытаскиваю нас из двери, смотрю в коридор, по сторонам. Чисто. Пусто. Флуоресцентный свет. Я должна выбраться отсюда. — Где мы? Мы в Чикаго?

 — Нет, мы в святом Луисе.

Клянусь. Это далеко. Но как только я выберусь отсюда, я смогу позвонить Джеймсу и сказать (он знает, должен знать, что я не хотела этого, это была не моя идея), а потом я напишу Адаму, и вернусь к Эни, она будет в безопасности, и больше никаких планов до тех пор, пока все не устаканится.

 — София, — говорит она, когда мы продолжаем идти. Вдали какая-то маленькая коричневая дверь, к выходу на лестницу. Это место похоже на старый офис, но офисов здесь нет. — Я хочу помочь тебе.

 — Я предпочитаю, чтобы мне помогали не таким образом, запихивая в фургон, закрывая в комнате непонятно где.

Она смеется. Почему она смеется? Она сумасшедшая. — Ты должна извинить нас за предостережение. После нашей последней встречи, мы подумали, что лучшая беседа пройдет в нормальном спокойном месте.

(Нормальное. Спокойное. Контроль. Контроль убил Клариссу).

(Хотя нет, Клариссу убил не контроль. Клариссу убила я).

 — Ну и как сработало? — спрашиваю я. Я опять смотрю через плечо, Коул не следует за нами, плохо, я знаю, где бы он был, если бы последовал. Потом открывается дверь в лестничный проход, я опускаюсь к стене и держу заколку у шеи моей похитительницы.

И Адам – большая улыбка, серые глаза, нежные пальцы, благородный Адам, спасенный и спрятанный в Чикаго Адам – выходит к нам в коридор.

Он улыбается, когда видит меня – его первая реакция – улыбка, да что с ним такое? Я нахожусь в полном недоумении происходящего. Я не хочу, чтобы он видел меня такой, не хочу, чтобы он еще когда-либо видел мои руки.

 — Фиа! — Он подходит ближе, и я напрягаюсь (я не хочу причинять ему вред, я никогда не хотела его смерти), потом он протягивает руки, и обнимает меня. И в моей голове нет криков, я не чувствую опасности.

Ох, Адам. Когда ты прекратишь все портить? И почему я позволяю тебе это?

Фиа

16 месяцев назад

 — КАК МОЖЕТ КТО-ТО, КТО ПРОВОДИТ СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ НА СОЛНЦЕ, ИМЕТЬ ТАКУЮ ПРЕЛЕСТНУЮ КОЖУ?

Я подымаю глаза на Эйден. — Это называется фарфор. И солнце – это мой лучший друг. — Мне нравится это приятное сидение. Мне нравится этот большой корабль. Мне нравится океан. Мне нравится ветер, волны и водяная пыль. Ничего вокруг. Нечем заняться. И нечего волноваться.

Ну, может совсем чуть-чуть. Проскакивает какое-то жуткое ощущение. Во вранье я лучшая, они ничего все равно не поймут.

 — Девчонки, — говорит Джеймс, выходя из кабины на палубу, где Эйден пишет письмо Эни, а я ничем не занимаюсь, потому что я хочу бездельничать. — Вы готовы к приключениям?

Я сижу на месте, как и Эйден, поправляя бикини и вытягивая ноги. Интересно, как она относится к нему. Мне не нравится, как она себя ведет. Я думаю, мне надо успокоиться и забыть обо всем вокруг. — Приключения?

 — Я думаю, с нас достаточно открытого океана, маленьких островков. Время переходить к вашему обучению. Лучше сказать, нам нужно отправиться в Европу и посетить как можно больше клубов.

Я поднимаю бровь. — Клубы? Ты серьезно? Думаешь, я побью тебя в танцевальном батле?

 — Ты обязательно меня победишь. Ты сама еще этого не осознаешь.

Эйден вскакивает, подымает руки вверх. — Мне нравится эта идея. А в наше путешествие входит шопинг? — Она наивно улыбается. Джеймс кивает, и она поворачивается ко мне с привкусом победы.

Я закатываю глаза и фыркаю. Она веселая и красивая. Я задумалась, могли ли мы быть друзьями в другом мире.

 — Вот видишь? Неужели это так трудно? — Эйден самодовольно ухмыляется и уходит в каюту, а моя случайная улыбка превращается в сердитый взгляд.

 — Неужели нам надо было брать ее с собой?

Джеймс откидывается на сидение возле меня, закрывает лицо рукой. – Да, надо было.

 — Зачем? Она такая противная.

 — Потому что, – говорит он, беря меня за руку. — Ты пыталась покончить с собой, забыла? Эйден будет присматривать за тобой, чтобы ты снова не наделала глупостей.