– А его отпустят?!

– Кто же удержит Большого Тобби?! – смеется Риан.

Тобби, улыбчивого мальчика лет шестнадцати, действительно невозможно остановить. Если он за что-то берется, то это получается именно Большим и всегда, абсолютно всегда, остается в памяти до следующего лета. Родители Тобби так и не смирились с его затеями, пытаясь уберечь сына от придуманных опасностей, и потому иногда, у костра, создатель Клуба Четырех рассказывал забавные истории об очередном «сражении с родаками».

Но Большой Поход! О, как это будет здорово!

– Будем жарить сосиски и играть в карты! Да здравствует Большой Поход! – Душу Еремея переполняет счастье. Все будет хорошо. И даже если Тобби опять посадят под домашний арест за день до путешествия – все равно ранним утром, еще до восхода солнца, мальчик выберется из запертого дома через окошко, пройдет вдоль живых изгородей до дачи Риана, у которого в сарае стоит запасной велосипед, – и они вчетвером поедут на дальние озера, увозя в рюкзачках заготовленные вечером бутерброды, сосиски, спички и самый настоящий термос (подарок дяди Доброслова) с горячим чаем! А там, на дальних озерах, Джекки будет рассказывать про книги, которые читал, Тобби – громко смеяться, а Риан – задумчиво улыбаться, глядя на друзей.

Лето…

– Кто последний будет у пляжа – тот хвост дохлой кошки! – кричит Еремей, и Риан склоняется чуть ниже, бешено вращая педали. Он выигрывает. У самого пляжа Еремей почти догоняет загорелого приятеля, но Доброслов уверенно опережает его, тормозит, совсем как полицейские в американских фильмах, и как-то странно смотрит на Еремея.

– У меня нога сорвалась, – пытается оправдаться тот.

– Поехали на Звездочку? – говорит вдруг Риан, и Еремею становится страшно. По картине мира пробегает рябь, за которой нет лета. Словно помехи на экране телевизора.

Он дико боится этого изгоя среди озер. Мимо Звездочки проходит шоссе. Когда-то он там был. Когда-то он…

– Я не хочу… – вырывается у Еремея.

– Там доброго подлещика можно поймать! – В глазах Риана появляется непонятный огонек. – Поехали, Еремей! Пожалуйста!

– Давай завтра? – Там, на Звездочке, живет зло. Еремею стыдно признаваться в своем страхе перед приятелем, но ноги становятся ватными. Он готов на все, лишь бы отодвинуть час встречи с демонами темного озера.

– Надо сегодня, – очень серьезно говорит Риан и улыбается: – Струсил?!

Еремею хочется ответить: «Да!» – но он знает, что никогда так не сделает. Вместо этого с губ срывается:

– Еще чего! А подлещик на тесто клюет?!

Еремей садится на велосипед и обреченно крутит тугие педали, направляясь к шоссе.

– Клюет! – Риан чудесным образом оказывается впереди.

Над озером носятся стрижи, иногда чуть ли не задевая воду. Еремей и Риан сидят на поваленном дереве, уткнувшись взглядами в поплавки. За их спинами вздымается склон, ведущий к шоссе и таящий в себе несколько темных уголков. По краям шумят кусты, скрывающие рыбаков от лишних глаз. У каждого в руках по пучку пахучей травы, которой они отгоняют ленивых комаров и противную мошкару. Не клюет. Жара загнала рыбу на глубину, и Еремей то и дело касается кончиком удилища своего поплавка, то притапливая его, то склоняя набок. Безмятежное озеро быстро гасит круги, расходящиеся по сторонам.

– Джекки вчера под домашний арест посадили, – делится Риан. – А еще его батя забрал шнур от магнитофона.

– Ого! – удивляется Еремей столь суровому наказанию. – А за что его так?

– Не знаю. Да только Джекки этой ночью на поле выходил все одно, картофельных воров с дедом Пантелеем гонял. Но вот магнитофон, по добру, зря. Он же собирался записывать хит-парад этого лета!

– Самый летний хит-парад! – хором воскликнули они любимую присказку Джекки и рассмеялись.

Наверху раздался шум колес, короткий гудок. Вниз по склону посыпались мелкие камушки. Приятели ненадолго замолчали, переглянулись и через пару минут уже весело вспоминали, как Тобби и Джекки ругались в прошлом году о первом месте хит-парада. Джекки раскопал где-то странную музыку без слов и говорил, что это будущее, а Тобби уверял, что нет ничего сильнее группы «Кино». Еремею же нравилась как удивительная композиция, где смешались пианино и жесткий ритм, так и песня про «сегодня кому-то говорят: до свидания».

На пляж, метрах в трехстах от рыбацкой засады, выехала большая машина.

– Смотри-смотри! – зашептал Риан, потянув приятеля за рукав. Еремей отвлекся от поплавка и посмотрел на черный, забрызганный грязью автомобиль. С водительского места выпрыгнул крупный мужчина средних лет с длинными седыми волосами, собранными в хвост. В сердце больно кольнуло. Еремей узнал водителя. Он не мог назвать его имени, и ему никак не удавалось вспомнить, где же он видел этого человека со стальными зубами (откуда?! Откуда он знает о его зубах?). В животе стало очень холодно и больно.

Незваный гость огляделся по сторонам, посмотрел на озерную гладь и открыл пассажирскую дверь. Еще раз обернулся и потащил наружу…

Еремей задохнулся, забыв обо всем.

Незнакомец подхватил тело под мышки и дотащил его до берега, затем столкнул в воду, еще раз огляделся по сторонам и зашагал куда-то вдоль озера, прочь от сокрытых кустами рыбаков.

– Что это, Риан? Что это? – прошептал Еремей.

Но приятель не ответил. Мир словно повернулся.

Дернулся и стряхнул с себя привычную реальность, в которой не было удочек, не было стрижей. По ту сторону озера дымил завод, и радужная пена грязных вод оседала на мертвых черных корнях прибрежных деревьев.