Шрифт:
– Значит, «или», – расшифровал мою реплику Глеб и плавно, неспешно, двинулся навстречу.
Мама! Мамочка, вернись!
Родной дом я покидала очень знакомым образом – болтаясь на плече инкуба. Из вещей только сумочка и зубная щетка. Глеб, который самолично «собирал мои чемоданы», решил, что этого достаточно. Найти ключи от квартиры шефу труда не составило, отпереть и запереть дверь – тоже.
Мои попытки призвать на помощь прекратились так и не начавшись – ну чего перед соседями позориться? Тем более у нас в основном пенсионеры, и вообще.
У подъезда уже ждал знакомый черный монстр, в нутро которого меня впихнули бесцеремонно, но бережно. А едва машина тронулась, Глеб продолжил делать то, чем занимался с самого ухода мамы… Целовать!
Да-да! Этот невероятный, безупречный, потрясающий… мм… нет, не так. Этот бессовестный, беспринципный, наглый монстр, целовал! То нежно и осторожно, то страстно и беспощадно. И никаких тебе рук на груди, никаких намеков на большую и грязную любовь во всех доступных для сего занятия местах. Ничего! Поцелуи, поцелуи и только поцелуи…
Вначале – ну там, у входной двери родненькой квартиры – я держалась и не отвечала. Потом оборона как-то сама собой пала, сердце забилось чаще, мозг подернулся привычным розовым туманом. Мои руки оплелись вокруг его шеи, а глубина наших поцелуев… впрочем, неважно.
– Розочка моя, ты невозможна, – шептал в перерывах Глеб.
– Мм… – А что еще сказать-то?
В квартиру начальства уже на своих ногах шла, но зуб даю – охрана и консьерж решили, будто Глеб Игоревич алкоголичку подцепил. Меня штормило, шатало и вообще. Если б шеф не придерживал за талию, ни за что бы не добралась.
А потом была очень знакомая прихожая, в которой с меня стянули футболку, а… с Глеба рубашку. Подъем по лестнице не вспомню даже под гипнозом, шеф, возможно, тоже. На кровать упали вместе и уже без одежды – ну если всякое там кружево не считать. Ну а дальше все закономерно и чертовски приятно.
Дыхание перехватывает, с губ срываются стоны, тело выгибается навстречу ласкам и жаждет еще и еще. Мир перед глазами плывет, потом взрывается тысячей фейерверков, затем снова плывет и опять взрывается… Где-то на грани сознания то и дело всплывает картинка – маленькая ламинированная карточка с надписью «Вжик и К°», но мне глубоко плевать на отсутствие звукоизоляции в этой квартире. Равно как и на соседей…
Кажется, или кто-то в самом деле дурно на меня влияет?
Нет, не кажется…
О пощаде молить не пришлось – мы обессилели одновременно. Но Глеб, на правах мужчины, нес в душ и… опять целовал. Инкуба даже невкусная пена не смущала. А когда снова оказались в постели и я незаметно для самой себя уткнулась носом в его шею, в темноте спальни прозвучало:
– Крис, почему когда я тебя касаюсь, у меня ощущение, что… я тебя знаю?
Если вдуматься – вопрос странноватый, но я поняла. Поняла и промолчала.
– Твое тепло, – не унимался зеленоглазый, – твой запах, изгибы тела… все это настолько знакомо. Будто мы не три дня, а… полжизни вместе.
Ну… не полжизни, но…
– И дело даже не в голоде, Крис. Ты сама как наркотик. Почему?
Корочка льда, затянувшая сердце, едва вспомнила о нетронутых морях и горах, звонко лопнула. Пожар? Да, именно. Вот только вызван отнюдь не страстью. А слезы в уголках глаз… черт! Не хочу об этом думать.
Я закрыла глаза в намерении притвориться спящей, но играть не пришлось. Сознание отключилось, едва его пальцы скользнули по моей спине, а хрипловатый голос шепнул:
– Розочка… моя.
Глава девятая
Утро началось не менее странно, чем закончился условный вечер…
– Кри-ис… Кри-ис… – шептала темнота голосом Глеба. По щеке скользило нечто теплое, мягкое и невероятно ласковое.
С величайшим трудом открыла глаза, чтобы узнать, что ласковое – это его пальцы, а еще…
– Домработницу зовут Ррагзай, – сообщил шеф. Он сидел на краешке кровати, полностью одетый и даже при галстуке. В спальне царил полумрак, но только потому, что шторы еще задернуты. – Она приготовит завтрак и все остальное. Компьютер в моем кабинете найдешь. Деньги и кредитку с кодами оставлю там же.
– Зачем деньги? – Нет, я еще не проснулась.
Губы инкуба дрогнули в улыбке, а его пальцы скользнули по шее и вновь вернулись к поглаживанию щеки.
– Ну, если тебе достаточно одной только зубной щетки… – хитро протянул зеленоглазый.
Черт. Какая щетка? При чем тут… Стоп.
Не знаю, что такого отразилось на моем лице, но Глеб заметно напрягся.
– Все, что нужно, закажешь через Интернет, – ровно сказал он. – На улицу не выходи.
– А… а работа? – Нет, вставать и переться в офис не хотелось совершенно, но не спросить не могла.