Эльфы и я немедленно подтвердили слова Базирога молчаливыми кивками, и тот продолжил свою речь:

– Однако, из всяких правил, как известно, существуют исключения. Например, похвастаться магическими умениями ни у одного гнома не получится, так как наш народ не обладает абсолютно никакими способностями к чародейству в чистом виде. Зато гномы, как никто другой, наделены даром использовать стороннее волшебство и даже заключать его в искусственные сосуды, наделяя тем самым простые предметы различными мистическими характеристиками. Иначе выражаясь, мы изготавливаем лучшие колдовские амулеты самого широкого назначения. И вот я сейчас как раз и собираюсь кое-что их этого вам продемонстрировать.

Наш низкорослик принял из рук Ролтрилтара вырванные из колеса спицы и, не переставая комментировать свои действия, принялся за работу.

– Честно говоря, до последних секунд никак не мог смекнуть, чем бы вас этаким удивить. Да ещё, чтобы сделать это можно было в короткие сроки, по возможности эффектно и более-менее симпатично. Так что, прошу строго не судить, ведь, по сути, происходящее сейчас - чистая импровизация, - признался Базиро. Затем он, ловко орудуя своими гномьими на вид грубыми коряжистыми пальцами, сплел из обыкновенной стальной проволоки необычайно красивый браслет в виде змейки и потрясающее ажурное колечко.

"Оу, узнаю эти узоры!", - мысленно промолвила Теона.
– "Это из набора "Речь поколения трех пращуров"! Без золота и самоцветов, конечно, эффект продлится несколько минут, но все равно будет забавно".

"Что еще за набор такой?" - спросил я.

Серая эльфийка пояснила: "Сейчас все присутствующие в комнате смогут говорить только лишь на языках, которыми владели их отцы, деды и прадеды. В общем, гляди, вернее - слушай, и все поймешь".

– Ну что, нравится?
– спросил бородач.

–  ???????? ?(примечание: "Ах. какая прелесть!") - промяукала по-китайски Юля и, кажется, сама удивилась вылетевшим из собственных уст словам.

– Oh, my God! ka is to beautiful! (примечание: "О, Боже! Как красиво!") - поразился на чистом американском Джон и испуганно прикрыл ладонью рот.

– Як він це зробив? Очам не вірю! (примечание: "Как он это сделал? Глазам не верю!") - без всякого изумления для себя и для других воскликнул на украинском Прокопенко, потому как иначе изъясняться он не мог и до влияния волшебной бижутерии.

– Действительно, великолепно!
– подтвердил по-русски Тим-Тим.

Весь остальной отряд также не смолчал и загомонил на аглицком и великом могучем. Кто как, варианты проявления восторга слегка разнились, но общий смыл сказанного был один и тот же.

Отдельно порадовало, что из нестройного шума голосов не удалось вычленить выражения типа "Даст ист фантастиш!" или "Сэ трэ феноменаль!". Показатель, конечно же, не стопроцентный, но, по крайней мере, теперь я стал меньше бояться неожиданных сюрпризов в виде появления в наших интернациональных рядах дополнительных двойных агентов из Франции либо аналогичных немецких шпионов. И без того чересчур многие посвящены в тайну.

Но не обошлось и без эксцессов.

– ... мать! Я ...! Это просто какой-то ... ! ...! ...! ...! (примечание: "Мамочка дорогая! Я восхищаюсь! Это просто чудеса какие-то! Тудыть-растудыть! Так-растак! Трам-парарам! Ничего подобного в жизни не втречал!") - выдал на неизвестном диалекте Песок, до этого не позволявший себе выражаться при дамах, и виновато захлопал глазами. Впрочем, данная реплика поблекла по сравнению со следующей.

"Ву дерр квиа лио хора!" - ментально прокомментировал я и осекся, ибо намеревался подумать что-нибудь на молодежном сленге типа: "Жесть как круто!".

Рыжий мастер, польщенный признанием его таланта, двинулся дальше по реке вдохновения. Орудуя оставшейся не пригодившейся спицей, он отсек от обрубков многострадальной свечки лишнее и изваял четырнадцать крохотных скульптурок. Тех самых зверушек, которых загадывали ранее агенты. Несмотря на миниатюрные размеры, парафиновые фигурки поражали точностью пропорций и детализацией. Спецы радовались, как малые дети, а мы с Легендой довольно долго, переваривая странную фразу, возникшую по моей воле в нашей общей на данный момент голове. Наконец, я робко полюбопытствовал:

"Солнышко, скажи мне, пожалуйста, как полиглот полиглоту, а на каком это я только что языке помыслил?"

Теона прожила две тысячи лет "с хвостиком", и за эти годы, какие-только отдаленные уголки своей планеты не посетила, но, к сожалению, ничего, даже отдаленно напоминающего сказанного мною не слыхала. Вывод: взболтнул я, скорее всего, на каким-то земном наречии. Впрочем, это менее удивительно, нежели б я заговорил на Пангейском.

"Ладно, при случае нужно будет проконсультироваться у Липы - она же у нас как-никак лингвист", - поделился я мыслью с любимой.