— А зачем рожать было, когда прокормить не может, — девушка села на своей кровати.

— Думай, прежде чем говоришь, — размашистая пощечина вернула недовольную в лежачее положение. — Еще раз Ники хоть слово скажешь — не посмотрим, что ты из влиятельной семьи.

Рыженькая присела с другой стороны от Николь.

— Далия, Мириам, спасибо вам, девочки, — Ники натянула кофту и начала укутывать дочку. — Мы погуляем, пойдем.

— Куда, — шатенка взяла у девушки ребенка, пока та натягивала свитер.

— Метель начинается, — вошла в палатку черненькая. — Ники, ты куда это?

— Пойдем, Люта, воздухом подышим, — девушка достала шаль, ловко обмотала ее вокруг туловища, чтобы осталось место для малышки. — К Рафилю загляну, вдруг у него продукты какие есть, может, выменяю немного.

— Может тебе к капитану сходить, — предложила рыженькая Мириам. — Хоть накормит. Все и тебе и Але легче будет.

— Так он, вроде, вас звал, — обвела она взглядом подруг.

— Он не сказал, кого. А ты иди.

Николь обвела товарок испуганным взглядом.

— Да не бойся ты, — приобняла ее Далия. — Он тебе плохого не сделает. Лучше о дочке подумай. И Ники, ты постарайся этой ночью не приходить, — попросила она у девушки, — к нам артиллеристы заглянуть обещали, познакомиться. Ну да ты девочка умная, понимаешь.

Девушка молча кивнула. Хуже, и правда, не будет. Ей самой терять уже нечего. А коли прогонит, тогда или к солдатам пойдет, или к Рафилю. Тот до женщин был не охоч в силу возраста, но иногда подкармливал, или обменивал на продукты пайковые сигареты или что-нибудь ценное. Впрочем, ценного у Ники уже ничего и не осталось. И так из дома без всего ушла, с дочкой под сердцем да медяками в кармане. А в госпитале и не разживешься. Разве что раненый какой подарок сделает. Хоть и мелочь, а не раз выручало. Да и переночевать он ее всегда пускал, когда истосковавшиеся по вниманию здоровых, еще не изнуренных войной мужчин, медсестры устраивали посиделки с вновь прибывшими. Укутав малышку, девушка устроила ее в шали, подхватила маленький рюкзачок, сшитый из старых вещей, и вышла из палатки.

Как и сказала Люта, начиналась метель. Здание госпиталя угадывалось огнями да горящими рядом бочками, возле которых обычно собирались раненые: курили, тайком попивали невесть где взятый спирт или самогон, обменивались последними новостями и слухами. Серая коробка космопорта выделялась на фоне белесого неба и снежной стены.

На улице малышка затихла. Николь дошла до госпиталя, а потом медленно побрела к землянке капитана. Размеренные движения убаюкали малышку, и девушке оставалось лишь надеяться, что она не проснется с плачем в неподходящий момент.

Перед входом Ники замерла. На мгновение страх перед незнакомым мужчиной, перед тем, на что она решилась, парализовали. Но слабое шевеление дочки тут же протрезвило. Выбора у нее нет. Или ночь, или несколько, с артиллеристом, или ее девочка не доживет до эвакуации. Вздохнув, Николь толкнула дверь и шагнула в светлое помещение. Дверь с легким стуком захлопнулась за спиной.

— Доброго вечера, господин капитан, — девушка порадовалась, что голос прозвучал уверенно.

Рошан медленно обернулся. Улыбка на его лице сменилась недовольством.

— Ты что тут делаешь. А ну брысь к старшим, — прикрикнул он на нее.

— Так вы же сами… — начала объяснять она.

— Девочка, я не сплю с малолетками, — прозвучало слишком жестко и властно, но сейчас Рошану меньше всего хотелось проводить воспитательные беседы. — Так что иди отсюда и позови кого-нибудь постарше.

— Заняты все постарше, — предприняла последнюю попытку Николь.

— Вон отсюда, — прикрикнул он на нее.

Девушка тихонько покинула землянку. Снег валил стеной. Пытаться поговорить с солдатами и обменять у них несколько сигарет на хлеб не имело смысла — в такую погоду все предпочитали сидеть в палатках, где не так тепло, как хотелось бы, зато сухо и нет ветра. Оставалось идти в космопрот. У Рафиля всегда найдется для них уголок потеплее да стакан кипятка с сахаром. Не бог весть что, но и за то девушка была ему благодарна.

В шали завозилась проснувшаяся дочка, захныкала. Ники попыталась укачать ее, но девочка только громче плакала.

— Тише, маленькая, тише, — прошептала девушка, стирая слезы с лица. — Сейчас к Рафилю придем, там покушаешь.

Почти бегом она влетела в здание космопорта. Рафиль, давно услышавший плач малышки, уже ждал ее у входа. Девушка последовала за ним вглубь здания, уговаривая дочку подождать еще немного, и с ужасом думая о том, что с каждым днем все чаще она слышит голодный плач своего ребенка.

Рошан растянулся поперек походной койки. Впрочем, койкой это ложе можно было назвать с трудом. Прежний хозяин этого жилья не пожалел пространства. В результате получилась кровать почти полтора на два с лишним метра, на доски был положен матрас из пеноволокна, достаточно прочный, но при этом мягкий. Оставшееся пространство землянки занимали большой стол, используемый как для застолий, так и совещаний, лавка на другой его стороне, шкаф рядом с кроватью да печь и ведро угля возле нее.