Рошан укачивал порывавшуюся вновь расплакаться малышку и вспоминал свою семью. С женой они были знакомы с раннего детства. Никто не сомневался, что они поженятся. Так и произошло. Ему тогда только исполнилось двадцать, Лилиан было восемнадцать. Молодые, беззаботные. Вот только семейная идиллия продлилась недолго. Два года в попытках завести ребенка. Наконец удалось, а через полтора месяца первый выкидыш. Лилиан чуть не скатилась в депрессию. Он выбил в академии отпуск на два месяца, и все это время не отходил от нее ни на шаг. К тому времени как ему нужно было возвращаться, она немного ожила. Уже в его отсутствие прошла курс лечения в клинике. Но через год все повторилось. И вновь он был рядом с женой, поддерживая, и не показывая насколько тяжело ему самому. Вдвоем они справились и с этой бедой. Уже через полтора года он держал на руках сына…

А еще через десять месяцев в бессильной злобе сжимал кулаки, глядя, как огонь поглощает здание казармы, где жили они с Лилиан и Томом. Блестящий офицер, он так и не смог полностью оправится. Подал рапорт о переводе на передовую. И за два года успел сменить десяток крейсеров. А теперь оказался на этой забытой планете.

Девочка что-то залепетала, и он улыбнулся ребенку, как когда-то улыбался сыну. Два года он мечтал о смерти, но судьба зачем-то хранила его. Теперь, глядя на малышку и ее мать, по сути, еще совсем девочку, он понял зачем. Непонятным оставалось лишь одно, почему они до сих пор находились на планете. Даже если ее не успели или не смогли вывезти до того, как она родила ребенка, это должны были сделать с первым же катером после. Надо было разобраться с этим. То, что здесь что-то нечисто, Рошан понял почти сразу.

Николь отчаянно боролась со сном. Не сказать, что она смогла наесться досыта, но сейчас это скорее повредило бы ей. Надо было покормить ребенка. Девушка повернулась и встретилась с задумчивым мужским взглядом. И что-то было в нем такое, что заставило ее внутренне содрогнуться. Заметив, что девушке неуютно от такого внимания, он отвел глаза, тем более что малышка вновь начала требовать еду. Осторожно передав ребенка матери, он встал убрать со стола. Морозы морозами, но по своему опыту он знал — стоит оставить посуду, как откуда-то тут же появляются усатые соседи рас разумных.

Когда Рошан повернулся обратно — Николь сидела, опершись спиной о бетонную стенку, а малышка тихо посапывала на ее руках. Мысленно ругнувшись на собственную недогадливость, мужчина сел рядом и развернул девушку, прижав спиной к себе. Как бы ни было жарко в помещении, стены его оставались холодными. С чем это было связано — никто не понимал, но, передавая жилье новому квартиранту, полковник предупреждал его об этом недостатке. Ники испуганно дернулся, но он не пустил.

— Не бойся, — тихо произнес он, — Не трону я тебя.

Девушка чуть расслабилась, доверчиво прижалась к нему. Уж лучше мужчина, не важно, сдержит он свое обещание, или нет, чем холод стен. Рошан улыбнулся. Когда-то давно он точно так же обнимал жену, кормящую сына. До начала войны оставалось несколько месяцев. Теперь же их пепел развеяло ветром по поверхности покинутой планеты, а в его объятиях пригрелась до сего дня неизвестная девочка, оказавшаяся одна и с маленьким ребенком на руках.

— Кладовщик назвал тебя Ники, — так же тихо заговорил он вновь. — Это сокращение?

— Да, — прошептала она, — от Николь. А дочку Альбиной назвала.

— Почему ты все еще здесь? — задал он волновавший его вопрос.

— А куда нам, — девушка вздохнула.

— В тыл, — пояснил он. — Тебя вместе с ранеными должны были увезти, еще до рождения дочери.

Николь чуть повернулась и посмотрела в его глаза. Нет, капитан не лгал. Скорее был удивлен, что она об этом не знает. А еще зол, но не на нее. В это время завозилась малышка, требовательно захныкав.

— Тише, маленькая, — принялась укачивать ее девушка. Словно поняв, что от нее хотят, девочка затихла, а через какое-то время заснула. — Все равно голодная, — тихо выдохнула Николь.

— Позже покормишь еще, — Рошан осторожно принял у девушки малютку. — Ники, я еще не знаю, что тут творится, но уже вижу вопиющие нарушения. С завтрашнего дня ты переходишь в мою роту, — капитан перехватил ошарашенный взгляд. — Я имею право взять необходимое число людей. Ты будешь зачислена санитаркой. Мне нужен твой информационный чип, посмотрю, что они вписали, и отошлю для сверки на базу.

Ники кивала, не до конца понимая, что происходит. Ясно было только одно — ей больше не придется сутками пропадать в госпитале, они с дочкой, наконец, избавлены от его тяжелого, напитанного кровью, потом и лекарствами воздуха. Этот суровый мужчина позаботится о них.

— Благодарю, господин капитан, — чтобы хоть что-то ответить пролепетала она.

— Благодарить будешь, когда покинешь эту планету и окажешься в тылу, — Рошану не хотелось ничего обещать до того, как он разберется в происходящем. — Ты куда собралась?

— Так поздно уже, вам отдыхать надо, — Ники потянулась за своей кущей шинелькой. — А мы пойдем.

Он встал, осторожно, чтобы не разбудить спящего ребенка, положил Альбину на койку, и подошел к девушке. Положив руки ей на плечи сжал, не больно, но ощутимо.