Но вместо того, чтобы уличить ее во лжи, Максим начинает говорить тихим голосом:

— Я не смогу измениться. Не сейчас. Может быть, позже… — снова тяжело вздохнул — Ради тебя я готов измениться. Ты мне веришь?

Не задумываясь, она кивает, хотя не понимает смысла тех слов, что он говорит. В виски молотом наковальни ударяет лишь одно: обманщица, предательница.

— Знаешь, — прошептал Максим, губами касаясь ее лба, — мама меня всегда учила, что я должен быть впереди. Всегда первый, всегда лидер… — он горько усмехнулся. — Ты сын учительницы, так как ты можешь отставать в чем-либо, утверждала она. Говорила, что я никогда не должен полагаться на волю случая, должен всегда следовать поставленной цели… Говорила, что лишь тот достигает удачи, кто стремится к тому, что решил для себя уже давным-давно, — заглянул Лене в глаза, ловя ее взгляд. — Я сын гинеколога, говорил мне отец, и должен рационально мыслить и взвешенно принимать решения. Никакой спешки, никаких случайностей, никаких непредвиденных обстоятельств… Каждый шаг должен быть просчитан, а потом реализован. Лишь тот может быть первым, говорил он, кто не верит в судьбу, а тот, кто сам вершит свою судьбу, тот, кто строит свою жизнь сам, — Макс выдохнул. — Может быть, поэтому я такой, какой есть… И таким я могу не нравиться. Кто-то меня даже ненавидит. И я понимаю, что я не идеал. И я не принц для тебя, как бы ты не уверяла себя в обратном. И я никогда не стремился им стать… Даже встретив тебя, даже решив, что ты… достойна того, чтобы я стал им для тебя… — он поджал губы, — я не могу тебе обещать, что стану им. Я не верю в сказки, не верю в исправление и исцеление. И я… не планировал встречи с тобой, понимаешь? Я никогда не думал, что… — он усмехнулся. — Не думал, что судьба так посмеется надо мной! — как-то горько улыбнулся, отведя взгляд в сторону, а потом вновь посмотрел на нее, пронзив этим взглядом насквозь. Серьезный, решительный, уверенный. — Ты примешь меня такого?… — прошептал он, не отводя от нее глаз. — Со всеми моими проблемами, с тараканами в голове? Я нужен тебе такой?…

Неужели она могла сказать что-то иное?!

Неужели он мог подумать, что она способна отказаться от него лишь потому, что он не станет для нее тем принцем, каким она его считала?! Неужели он верит в то, что она отпустит его?! Своего мужчину!

Лена дотронулась до его щеки и легко провела по ней тыльной стороной ладони.

— Ты нужен мне, — проговорила она тихо. — Такой, какой ты есть…

Быстрый взгляд, приковавший ее к месту.

— Запомни свои слова, — предупредил он ее. — Такой, какой я есть. Даже если не изменюсь?

Лена улыбнулась.

— Даже если ты не изменишься, ты все равно останешься все тем же Максимом Колесниковым, которого я полюбила.

Пристальный взгляд, радость, отразившаяся в глазах, полуулыбка, застывшая на губах. А потом вдруг:

— И я никогда ни с кем не буду тебя делить! Уясни это раз и навсегда, Лена. Ты только моя женщина!

— Я ни на кого и не посмотрела бы, пока ты рядом…

— Вот и правильно, — удовлетворенно пробормотал он, целуя ее в лоб. — Правильно. Потому что я никому тебя и не отдам.

— Я никогда никуда не уйду. Теперь я никуда не уйду…

И она, действительно, не ушла.

Все девять лет она была рядом.

И все эти годы расплачивалась за то, чего слишком сильно этого хотела.

Машина медленно завернула за поворот, и Лена, мгновенно распахнув глаза, увидела возвышающееся впереди двухэтажное строение. Выпрямилась на сиденье и схватилась руками в сумочку.

Сердце пропустило один глухой удар и замерло, оглушая своей молчаливой звонкостью.

И все же… Лена глубоко вздохнула, втянув в себя теплый воздух. Она попала домой.

Еще минут пятнадцать назад пошел дождь, мелкий и противный, быстро переходящий в настоящий ливень. Острые холодные капли хлестали по стеклам машины, отдаваясь в ушах тяжелыми и резкими ударами хлыста, словно желая прорваться в теплое помещение салона и наполнить его своей прохладой.

Водитель такси обернулся к девушке.

— Приехали, — нахмурился, заметив ее неуверенность. — Вам ведь сюда нужно было?

— Да, — прошептала Лена, не глядя на него. — Сюда.

Таксист покачал головой и назвал сумму, которую она ему была должна.

— Вас кто-нибудь встретит? — спросил он, обеспокоенно глядя на то, как она выбирается из теплого салона навстречу проливному дождю. — Дождь сильный.

Лена послала ему благодарный взгляд и легко улыбнулась уголками губ. Ничего не ответила.

Встретят ли ее?… Они не знали о том, что она приедет.

Они ее не ждут. Никогда не ждут одну, без Максима.

Выскользнув из машины и прижав сумку к груди, словно за ней старясь спрятаться, как за каменной стеной, Лена застыла на месте, невидящим взглядом уставившись в пространство.

Дорогие, родные, близкие… Они ее понимали. Они ее любили. Они простили ее. Еще тогда, девять лет назад, простили. В отличие от собственного сына, которому было мало девяти лет на то, чтобы она смогла загладить перед ним свою вину и вымолить прощение.

Слишком мало… Слишком много…

Как же все относительно. Ад и рай… Любовь и ненависть… Терпение и покорение…

Кажется, вот оно счастье, ты держишь его в руках, оно касается твоих ладоней. Но краткий миг — и ты понимаешь, что счастье было лишь иллюзией. И в руках ты держал мечту. Которой не суждено было сбыться. Девяти лет не хватило на ее исполнение. Как не хватило их и на то, чтобы перестать в нее верить.

Почти на негнущихся ногах Лена двинулась вперед. Холодные льдинки дождевых капель хлестали по лицу, острыми иголочками впиваясь в нежную кожу. Хотели стереть следы слез, выплаканных уже давно?…