Заскочив в аптеку на углу, я купил большие темно-зеленые солнцезащитные очки. Маскировка, разумеется, оставляла желать лучшего, но все же придала мне некоторую уверенность. Теперь я жалел, что выскочил из квартиры Глории без шляпы.

Зайдя в телефонную будку, я набрал номер Джошуа Моргана.

– Это Чэд Винтерс, – сказал я, едва владельцем сыскного бюро была снята трубка. – Где в настоящее время находится интересующая меня особа?

– Секундочку, мистер Винтерс… Сейчас проверю.

Я стоял, прислонившись к стенке кабины, наблюдая за входом в аптеку. Чувствовал я себя омерзительно.

– Вы слушаете, мистер Винтерс? Она покинула Клифсайд вскоре после вас. С собой у нее был большой чемодан. Она остановилась в отеле «Палм-Бич». И в настоящее время все еще там.

– Именно сейчас?

– Да. Завтрак в ее номер был подан двадцать минут назад.

– Какой номер она занимает?

– Сто пятьдесят девять. Второй этаж.

– Спасибо. Продолжайте следить за ней.

– Разумеется, мистер Винтерс.

Повесив трубку, я закурил сигарету, вновь напялил очки и вышел на улицу, где сразу же поймал свободное такси.

– Отель «Палм-Бич».

Это был самый дорогой и фешенебельный отель в городе, расположенный на морском побережье.

Я остановил такси в двух сотнях ярдов от отеля.

– Пойду прогуляюсь, – объяснил я водителю.

У главного входа в отель стояло много машин. Гостиничная прислуга сбивалась с ног, перетаскивая багаж постояльцев. Я незаметно просочился в холл и двинулся вверх по лестнице. Шел я неторопливо, небрежно помахивая очками. Пробегающий мимо официант даже не обратил на меня внимания. Лестница завершалась просторной площадкой, от которой по обе стороны вытянулся широкий коридор с номерами. Золотые цифры-указатели дали мне знать, в каком именно из них находится нужная мне дама.

Подойдя к двери, я постучал.

– Кто? – послышался голос Евы. От звука ее голоса у меня перехватило дыхание.

– Вам телеграмма, мисс Долан.

Я уловил приближающиеся шаги и приготовился. Едва дверь приоткрылась, я с силой надавил на нее плечом. Не успела Ева прийти в себя от неожиданности, как я оказался внутри и закрыл дверь за собой.

На женщине был белый шелковый халат. Куда девались неряшливая прическа и дурацкие очки. Никогда еще я не видел ее такой красивой.

Она молча смотрела на меня, бледнея на глазах. Еще до того как она открыла рот, мне показалось, что я слышу ее крик.

– Не вздумай закатывать истерику! – резко потребовал я. – Я здесь для того, чтоб сообщить, что от нашего алиби ничего не осталось.

Ева отшатнулась, схватившись руками за горло.

– Ты лжешь! Убирайся, или я прикажу вышвырнуть тебя отсюда!

– Почему ты скрыла от меня, что в тот вечер кто-то звонил?

Ее глаза расширились.

– Чего ты от меня добиваешься?

– В то время, как я якобы диктовал, мне позвонила одна знакомая. Почему, черт возьми, ты умолчала об этом?

– Я… я забыла. Но какое это имеет значение?

– Ты забыла? Как ты могла забыть? Ты же говорила с ней, не так ли? Даже сказала, что меня нет.

– Какое это имеет значение, – нетерпеливо повторила Ева. – Должна же я была что-то ответить. А теперь убирайся и оставь меня в покое!

– Неужели ты настолько тупа, что не понимаешь, чем это может грозить? – удивился я, стараясь говорить спокойно. – Наверняка этот телефонный звонок слышал Блэкстоун, да и Харгис имеет уши.

– Думаю, они слышали, но и что с того? Тебе нужен предлог, чтобы преследовать меня? Ничего не получится!

– Ты уверена, что Харгис слышал этот звонок? Что он делал, когда зазвонил телефон?

Ева пристально посмотрела на меня.

– Я как раз сказала Блэкстоуну, что ты не заставишь его долго ждать. Когда зазвонил телефон, я как раз возвращалась в кабинет. Хорошо, что он не затрезвонил минутой раньше. Это смазало бы эффект твоего обращения к Блэкстоуну.

– Покинул ли гостиную Харгис к этому моменту?

Женщина задумалась, потом покачала головой.

– Он как раз уходил, но еще не ушел.

– Итак, он мог слышать звонок, ведь дверь кабинета была открыта. Мог уловить и твой ответ насчет моего отсутствия.

– Думаю, что да. Но какое это имеет значение? Они же видели, что ты есть. Почему ты поднимаешь вокруг этого случая такой шум? Кроме того, магнитофон не мог записать телефонный звонок: ты же не записывал письма, а я проигрывала их.

– Неужели в твоей голове совершенно нет мозгов? Все звуки, раздававшиеся в кабинете, должны быть зафиксированы на магнитной ленте: и моя диктовка, и телефонный звонок, и твой ответ звонившему. Когда Леггит узнает, что был звонок, и, в очередной раз прослушав запись, не обнаружит на ней записанного звонка и твоего ответа, он сразу все поймет. Он прокручивал ее уже десятки раз, пытаясь отыскать, на чем можно нас поймать. Он знает наизусть каждую интонацию. И если теперь Блэкстоун или Харгис упомянут, что слышали телефонный звонок во время диктовки, лейтенант тут же раскусит, что с диктовкой писем все было подстроено на воспроизведении, а не на живой записи, что звучал только мой голос, а меня в кабинете не было. Ты что, ничего не понимаешь? Нашего алиби больше не существует! Мы попались!