– Вы - болотники, почему-то считаете, что имеете право решать, кто будет жить, а кто умрет!

– Я болотник... но это не очень умно с вашей стороны так доверять старым бредням и сказкам. Странное увлечение ярлыками... в каждом ужасе есть рациональное зерно. Особенно в смерти.

– Я уже давно не люблю людей, более того, чем дольше я живу на свете, тем больше понимаю, как я их ненавижу. Человек, это такая тварь, что всегда тянется к мелкому пакостничеству и зависти. На самом деле, нет в мире твари гаже человека. Это эгоистичное создание способно мыслить лишь рамочными категориями - семья, род, племя, народ, раса, вера и т.д. Все в мире и даже интеллект и духовное развитие сие творение полоумного бога сумело испоганить своими амбициями... нет, я не люблю людей.

– Самыми великими людьми становились те, кто понимал эту простую истину! Люди трусливы и злобны, они не прощают чужого успеха, зависть их стержень, желания и амбиции - их кровь и нет искушения, ради которого они не поступились бы своими принципами.

– Вижу, что не повезло тебе в жизни с людьми Морозко..., - Гарольд задумчиво провел языком по пересохшим губам.

– Все это к тому, что люди сами заслужили свое несчастие и не стоит их жалеть, если они сами себя не жалеют. Нужно их гнуть, раз они гнутся, и мочить, раз мочатся... чужие пороки, и слабости должны быть использованы в нашу пользу.

– Предлагаю начать с колоната Фра. Замазать дворян и рыцарей надо кровью уничтоженных дворян Фра и их семей, тогда им придется быть с вами до самого конца, каким бы он не был. Привязать к себе простых солдат еще проще, пустим их покуражиться в деревнях, крестьянки будут рады. Убивать женщин не будем, используем их по назначению, в конце концов, их удел приносить наслаждение самцам. А вот всех крестьян мужского пола посадим на кол, и эти колья отметят весь наш путь через колонат Фра...

– Слава о нас будет идти впереди нас, и ужас сказочных слухов... заставит нас бояться. А потом мы повяжем кровью других крестьян, заставим их убивать своих соседей и близких, многие сломаются, но те - кто смирятся, станут страшнее зверей. Мы вооружим их, и пустим по лесам и весям... противнику придется дробить свои войска, чтобы вылавливать наших Робин Гудов, это Вашество я так иногда называю разведчиков. Среди крестьян поселится ужас, и они ринутся в города под защиту стен. Следом за крестьянами придут тревога, высокие цены на продукты, преступность и голод... потом начнутся болезни.

– Ты страшный человек Морозко....

– Я и сам себе это часто говорю. Это просто совет, будете воевать по старинке, даю вам месяц жизни, потом вас лишат головы... мда, а вот я как раз люблю бывать с другой стороны от топора, но решать, конечно, не мне. Хотя, что вам терять кроме своих слабостей и прочего душевного барахла.

Шатер главнокомандующего я покинул через три часа, перстень советника Императора приятно оттягивал палец. Возможно, Говард был всего лишь принц, но для меня он уже был Императором. И пусть кто-то посмеет заявить мне что-то против...

– Вжик, вжик, вжик - кто на новенького?

Прислушался к своему голосу и усмехнулся, и в самом деле, когда настроение хорошее - так и хочется петь.

С приятным чувством объевшегося сметаной кота я взял в свои руки богато украшенную кирасу, хорошая гномья ковка, хищный рисунок-инкрустация, изумруды. Добыча, взятая в битве, поражала воображение.

– Морозко, - веселый оклик Глыбы заставил повернуть голову, крепкий десятник в восхищении рассматривал мое имущество, ветеран опирался на трость, стараясь не нагружать раненую ногу, - этож сколько народу ты убил?

Я задумчиво оглядел огромные кучи с лежащим в них добром, четыре горы в рост человека, с диаметром куч от восьми до пятнадцати метров. Добра было много...

Примерно одна восьмая добычи представляла собой рассеченные мной в бою доспехи и латы. Крови я не боялся, а к запахам смерти притерпелся еще в прошлой жизни, поэтому без лишних моральных терзаний побродил по полю битвы и собрал все, что могло иметь ценность. Причем не побрезговал сбором изрубленных в хлам мечей и щитов. Все, что имело в себе хоть каплю металла, было собранно мной в самую большую кучу.

– Зачем тебе эти ошметки от доспехов, - Глыба, наконец-то проявил свое любопытство.

– Пригодятся, может к гномам занесет, тогда продам. У меня здесь металла на сотню рыцарей хватит. К тому же принц пожаловал мне латы казненных предателей, а они все целые - разве что изнутри обгаженные и ворот с грудинкой кровью замазаны. И ведь как знал, что мне они понадобятся в целости и сохранности.

– У графьев и прочих все доспехи кованы гномами, богатая добыча. Собираешься продавать?