– Сколько их всего было, - Горий резко остановился, вцепившись цепкой хваткой в руку помощника.

– Вместе с пленным - их было пятнадцать...

– Но как...??

– Сон. Враги отравили источник с водой... новое снотворное средство. Амулеты не сработали. Никто из магов не почувствовал тревоги.

– Из всей армии выжило полторы сотни человек?

– Да... прочие убиты во сне.

– Кощунство... это попрание всех канонов войны. Будь проклят тот, кто это затеял. Раненного отравителя нужно немедля казнить, и самой лютой смертью.

– Отец Горий - это болотник...

Цитадель ордена святых паладинов уже долгие три тысячи лет носила гордое название - Твердыня. Двор Твердыни почти всегда был погружен во мрак, настолько высокими были стены этой неприступной крепости.

Кучка эфталийцев боязливо оглядывалась по сторонам, с тревогой и недоверием наблюдая за десятками воинов в серых рясах. Паладины Ордена были страшными и непримиримыми противниками и наемники это прекрасно помнили.

– Что привело Вас в нашу Цитадель?

Командир наемников немедленно склонил голову в уважительном поклоне, святой отец был славен многими достойными делами, и эта заслуженная кровью репутация невольно вызывала уважение.

– Святой Отец, мы привезли Вам болотника...

– Я вижу, - волевое покрытое шрамами лицо Гория будто застыло в камне, - я спрашиваю, почему вы привезли его сюда. Ценные пленники это дело - Взыскующих Императора.

– Мы посчитали это разумным решением, постараться избежать гнева Императорского величества. Все знают, как страшен молодой Лойя в гневе...

– Понятно, значит струсили!

Наемники красноречиво промолчали.

– Что хотите за болотника?

– Нам нужен переход в Эфталию, наши маги-портальщики погибли...

– Десять ваших воинов или магов должны принять служение Создателю, - не терпящим возражения голосом отрезал Горий, заглядывая в единственную повозку, - Йолай хватай пленника и тащи в третью башню.

Один из монахов в серой рясе метнулся к повозке.

– Ну а теперь, я бы хотел услышать о ваших подвигах более подробно...

Никто не удивился, когда вечером в служение Создателю посвятились тридцать пять эфталийцев. Падрэ Горий сегодня был в ударе.

– Я бы резал их долго, и смаковал.

– Человечинка - вот это наверное вкусно. Нужно попробовать...

– Пролетариат - болваны, вот к чему нам надо стремиться, только коммунизм несет свет народам. Империализм - Вашу мать... я говорил, что я национал-большевик?

– Бля..
– заткнитесь! Я тут понимаешь умираю, а они мне белочку разыгрывают.

– Держите крепче... тяжелый зараза.

– Сюда положите. Да не так... идиоты! Вы же мне всю пентаграмму сотрете!

– Вот так пойдет?

– Уходите от греха подальше, пока не прибил...

Пучина боли, из которой я умудрился вынырнуть, грозила затянуть меня еще глубже.

Вот ведь как устроена жизнь, бывало ноешь-ноешь, а потом хрясь... и настает полная жопа. Именно из таких случаев я и черпаю свою бесконечную мудрость. Ведь чтобы понять в какой ты параше, надо достигнуть самого дна, именно так и накапливается фактический материал для сравнения.

Наемники молодцы, почти не издевались... разве что в первую ночь раздавили яйца и одноглазого отрезали. Потом правда язык тоже под корень вырвали. И второй глаз выбили. Позже зубы выломали и мордой в говно совали. Но это для меня не особо страшное издевательство, я бы мог придумать и кое-что похлеще...

Увечный я стал... руки отрезали по локоть, ноги по колено. Скальп мой лысый тоже сняли - гады, и в теле три десятка стальных болтов, сам удивляюсь и как я еще жив. Вместо носа провал, вот она какая - судьба Майкла с Лунной походкой.

– Свечи ставьте, Эрнан поднови затертые знаки!

Я беспокойно задвигался, пытаясь понять, что же происходит.

– Святой Отец - обрубок очнулся... неужели он нас слышит?

– Займись делом! Болотник уже своё отжил...

А вот хрен Вам сволочи, клянусь своей бессметной душой - если выживу то вам кранты. И доспехи буду носить, самые лучшие - вот она моя ошибка. Ненависть полыхнула внутри опаляя своим жаром сердце - врагов буду давить без жалости и пиетета. Вырежу всех - вплоть до грудных детей, да так и сделаю... лишь бы теперь выжить. Я вам суки устрою концлагеря и экскурсию в Гулаг, кипятком у меня писать будете.