…По ходу ночного бдения Челобитных лежал без сна, хотя и прикидывался спящим. У него хватало умения сложить два и два, так что рану на голове он с большой долей вероятности считал делом хозяйских рук.

Он мог бы и упрекнуть Ликтора в ессейской ереси за попытки найти всему физическое объяснение, ибо все находится в руках Божьих. Но он не стремился вступать в пререкания, равно как и безоглядно переходить на хозяйскую сторону.

Материя материей, но в округе все равно творилось что-то неладное. И можно, оказывается, превратиться в зверя – но может ли в данном случае идти речь лишь о психическом расстройстве под действием неизвестного снадобья? А эти странные наплывы беспробудного сна, продолжающегося сутками? И с кем-то же бьется Ликтор в лесу, кого-то переводит от бесплотного существования к плотскому и, стало быть, – весьма вероятно – смертному?

Демонского начала еще никто не отменял.

Конечно, он не станет напрочь отрицать физические ипостаси, для того и полез в хозяйские файлы. И этим, похоже, сильно разозлил хозяина.

Ликантропия!

Вот оно, слово это заморское. Не в его ли честь получил хозяин новое имя? Не в честь же, в самом деле, героя-людоеда из голливудского кино. А может быть, здесь сыграло роль и то, и другое…

Кто же дал ему это имя? Сам назвался?

Очень маловероятно. В Инквизиции ничего не бывает просто так.

«Виссарион и нарек», – сказал себе протодьякон.

Ответ лежал на поверхности. Какая-то особая миссия, специальное поручение для глубоко законспирированного агента. Имянаречение – прерогатива вышестоящих.

Щелкнул засов, скрипнули половицы: вошел Ликтор, и протодьякон постарался ничем не выдать своего бодрствования.

Хозяин какое-то время молча изучал лежащего протодьякона, затем перевел взгляд на пустую кружку из-под отвара.

Судя по всему, он решил положиться на целебную силу зелья – Челобитных и вправду изрядно клонило в сон, но он боролся с этим изо всех сил.

Ликтор вышел.

Пантелеймон лежал, прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней горницы, и гадая, чем же тот занят. К сожалению, телепатией протодьякон не владел. Но вот скрипнула дверь, и хозяин перешел в сени. Только бы он ушел…

Да – и только бы не вернулся бес…

С бесом без Ликтора ему сегодня не совладать.

Ликтор не возвращался очень долго, и Челобитных решил, что с него хватит ожидания. Он медленно встал; голова сразу же закружилась, но это быстро прошло.

Он лежал, не раздеваясь, а потому мигом подскочил к двери: заперто. Ну, на каждый запор найдется отмычка. Через пару минут Пантелеймону удалось сыскать кое-какой инструмент, а по железу он всегда был мастер. Еще немного – и шурупы вылетели с обратной стороны.

Если Ликтор застанет его за этим занятием, протодьякон пожалуется на страх перед нечистой силой. Слава Богу – впечатления еще были вполне свежими. Порядок!

При необходимости можно будет даже разыграть временное помутнение рассудка.

Перекрестившись, протодьякон толкнул дверь; засов слетел. Ничего, он успеет починить его – будет еще лучше, чем было.

В горнице стояла густая темнота.

Двигаясь на цыпочках, Челобитных выглянул в сени: вроде бы ни души. Вышел на двор – тоже никого. Ликтор, действительно, ушел.

Но надолго ли?

Не след задумываться над этим, надо действовать. Только на сей раз он уж будет осторожнее и не позволит оглушить себя кулаком сзади.

Челобитных сильно сомневался в том, что кто-то потер ликторовы файлы. Это мог бы сделать человек, какой-нибудь агент противоборствующей стороны, хорошо ориентирующийся в здешней обстановке. Но такой человек сразу бы засветился, а Ликтор едва ли стал бы скрывать, что обнаружил незнакомца.

Ну а нечисти стирать компьютерные файлы вообще как-то несподручно. У нее, конечно, получится, но она не склонна прибегать к услугам техники, предпочитая действовать по старинке. Она и не видит для себя опасности в какой-то машине, пусть даже самой хитроумной. Понятно, что самые высокие темные силы – о, они бы и на расщепленный атом набросились! Но и в этом случае они вряд ли полезли бы внутрь бомбы, предпочтя устроиться в человеческой голове…

А местное население компьютеров в глаза не видело.

Так что, кроме Ликтора, – некому.

И что, интересно, он с ними сделал, с файлами-то?

Неужто действительно стер?

В это слабо верилось. Файлы были ему важны, иначе Ликтор не стал бы глушить человека, которого то спасал, то убеждал, и которого вообще почему-то не убил сразу. Вдобавок, Ликтор писал какой-то трактат о Луне, и этот документ, безусловно, должен был храниться в исчезнувшей папке.

Неужто все труды коту под хвост?

Не может быть, наверняка перепрятал.