Но сначала я должен встретиться с кое-кем другим. Королеву Морин я нахожу в саду с розами позади замка, где она подрезает свои любимые кусты. На мгновение я останавливаюсь и наблюдаю за ней, как она гладит листья и нежно приподнимает цветы. Мне будет не хватать этой мягкости, которую она прямо-таки излучает.

Наконец, я делаю вдох, сейчас или, никогда. Я вытаскиваю рубашку из брюк, так что она торчит из-под камзола, и взлохмачиваю волосы. А затем спотыкаюсь перед королевой.

— Оливер? — спрашивает она. — Что с тобой такое произошло?

Я падаю перед ней и делаю вид, как будто мне не хватает воздуха. — Создательница, — заикаюсь я.

— Та самая, которая создала наш мир. Она позвала меня к себе.

Ее глаза расширяются. — Она позвала тебя к себе?

— Да.

— Святые небеса.

— Я знаю.

Она медлит. — Ты поэтому наполовину исчез на пляже?

— Именно, — говорю я.— Она попросила передать послание всем жителям королевства. Очевидно, история, которую мы играем, не вечна. А только часть большей истории.

— Мне кажется, я не совсем тебя понимаю, — произносит Королева Морин.

— Я должен уйти, — объясняю я ей.

— Но ты же только что пришел!

— Нет, я имею в виду, что должен покинуть книгу. Так звучит конец в большой истории.

Она обдумывает это. — Но ты будешь возвращаться каждый раз, если книгу снова откроют?

"Боже милостивый, надеюсь, что нет. Подумала ли Делайла над этим?"

— Это довольно сложно. Я все объясню на пляже. Фрам сейчас созовет всех.

— А почему ты пришел отдельно ко мне?

— Потому что, — медлю я, — ты единственный человек, по которому я действительно буду скучать.

В ее глазах блестят слезы, и она раскрывает руки. Я обнимаю ее так крепко, как только могу, едва ли я понимаю, что это, вероятно, в последний раз.

Королева Морин слегка отстраняет меня от себя и смотрит на меня. — Если бы у меня был бы настоящий сын, Оливер, — говорит она, — я бы хотела ,чтобы он был таким как ты.

По дороге к вечному пляжу к нам присоединяются другие персонажи: жужжащие феи, множество вопросов которых гудят в моих ушах и приводят в порядок все в моей голове; тролли громыхают рядом; Раскуллио выходит из своей пещеры с вышиванием в руках; Серафима еще в утреннем халате и тапочках.

Последних мы встречаем морских нимф. Они подплывают к берегу и лежат на поверхности воды, распустив волосы веером как накидки. — Что за срочность, Фрамп? — спрашивает Марина.

Рядом с пиратами Пиро пускает кольца дыма, которые Орвилль развеивает рукой.

— Дамы и господа, — начинает Фрамп.

— И вы, сказочные существа. Я позвал вас по просьбе Оливера, который должен сделать очень важное заявление, — виляя хвостом, он предоставляет мне подиум. — Удачи, Олли, — говорит он настолько тихо, чтобы расслышал только я.

Я поднимаюсь и внезапно очень волнуюсь. — Вероятно, вы все были удивлены тем, что произошло во время последнего прочтения книги, — начинаю я.

— Ты практически исчез! — говорит капитан Краббе. — Мы все это видели!

— Да, только, для меня это было столь же неожиданно, как и для вас, — вру я. — Меня затянуло в другой мир.

Коллективные аханья в толпе. — Ты имеешь в виду, — говорит Спаркс, в мир читателей?

— Еще важнее, — отвечаю я. Создательницы. Личности, которая создала этот мир, в котором мы живем.

— Создательницы? Женщины? — спрашивает Ондина.

— Я же говорила тебе, — триумфально возвещает Марина.

— Она красивая? Определенно она красивая, — вздохнув, произносит Эмбер.

Я думаю о Жасин Якобс. — Я совершенно не думал об этом. Я был занят тем, чтобы выучить новую историю наизусть, — я делаю драматичную паузу. — Историю, которую я должен теперь рассказать вам.

— Я не понимаю, — бормочет Биггл. — Нам нужно выучить новый текст?

— Ну, в некотором смысле, — я оглядываю толпу. — Как выяснилось, наша история часть еще большей книги. В настоящей истории речь идет о принце в сказке...

— Это ты! — пыхтит Серафима.

Я заставляю себя улыбнуться. — Хорошее предположение!

Как сказано ранее, о принце в сказке, который пытается выбраться из нее.

— Из королевства? — спрашивает Скаттл и чешет голову. — Это кажется мне слегка...

— Нет, из книги. В другой мир.

— Но это невозможно, — утверждает Орвилль.

— Это единственный мир, который у нас есть.

— И все же всегда думали, что где-то есть кто— то, кто придумал наш мир, в котором мы живем, или нет? — говорю я. — Наконец, мы никогда не встречали ее, но мы же здесь. Это доказывает, что всегда существовал другой мир. Мир, в котором живут читатели, в то время когда они читают.