Вновь прибывшие нашли изолированное сухое место для нее и нескольких существ, сидящих в бессменной вахте. Aдари выпила воды, которую они ей предложили, но она ничего не сказала. Ее голова все еще звенела, словно ушибленная после нападения, которое произошло ранее. Ни одно слово из ее словарного запаса не приходило на ум. Она забыла, как говорить. Koрсин сидел с ней, когда она наконец вспомнила. Он говорил что-то рыжеватому существу Хестусу с яркой маской, покрывающей часть его словно изъеденного кислотой лица. Aдари вздрогнула от страха, но Хестус просто сидел спокойно, слушая как Koрсин попытался заговорить с ней.

И они заговорили. Сначала неловко, иногда приходилось повторить новое слово на языке Keшири, на котором она говорила, следуя эквивалентам собственного языка. Aдари удивилась. Хестус говорил словно ее собственным голосом. Koрсин объяснил, что «специальное ухо Хестуса» помогало ускорять обмен информацией. Aдари это было интересно, но большая часть информации шла обычным образом. Она поняла, что эти люди действительно вышли из серебряной раковины, и что раковина упала с неба. Было также ясно, что, как бы сильны они не были, у них не было теперь средств вернуться. Koрсин слушал с интересом, когда она говорила о Кеше и Keшири, уваках и деревнях на материке. Она упомянула Неборожденных только однажды, прежде, чем остановилась в затруднении. Она не знала, кем были вновь прибывшие, и от этого она чувствовала себя смущенной.

Сейчас, на третий день с момента их встречи, Aдари говорила уже свободнее с вновь прибывшими и даже понимала некоторые слова на их языке. Они называли себя «ситхами», и Koрсин был «человеком». Она повторила эти слова.

– Ты - хороший слушатель, - сказал поощрительно Koрсин.

Он сказал, что другие его спутники поработали с ней, когда она спала, чтобы улучшить их взаимопонимание. Теперь они прогрессировали быстро. Даже переутомленная, Aдари оставалась внимательной.

– Мы очень беспокоимся, Aдари Ваал, - сказал Koрсин, высыпая содержимое блестящего пакетика в виде порошка в ее чашку.
– Известие должно было достигнуть материка.

Для его людей здесь не было еды или достаточной защиты. Ее увак, возможно, улетел к кому-то, для Нинка, столь же боящегося вновь прибывших, было естественным провести последние несколько дней подальше. Питье представляло собой бульон, мало чем отличающийся от тушеного мяса, которое готовила ее мать. Aдари мучила проблема. Нинк мог бы вернуться, когда она позовет, но только если она будет одна. Она могла полететь назад и возвратиться с помощью. «Я не могу взять наездников». Нинк не может появиться, если с ней будет посторонний, и в любом случае наездник-новичок никогда не смог бы везти с собой пассажира.

– Я должна полететь одна. Но я возвращусь, как только смогу.

– Она не поедет!

Aдари узнала голос прежде, чем увидела. Он принадлежал матери маленького ребенка, сидящей у тлеющего походного костра.

– Она бросит нас!

Koрсин поднялся и отвел женщину в сторону. Aдари услышала возбужденную речь. Но вот он произнес слова, которые Адари расслышала.

– Мы - ее спасение, а она наше.

Aдари наблюдала за женщиной издалека.

– Я ей не нравлюсь.

– Силах?
– Корсин пожал плечами.

– Она с ребенком хосет покинуть это место.

Он улыбнулся, останавливая Aдари.

– Как мать, я уверен, что ты понимаешь.

Aдари промолчала. Она не упомянула о своих детях. Она едва вспомнила о них. Качая головой, она сказала, что Keшири не станут слушать ее. Koрсин не казался удивленным.

– Ты умна, Aдари. И ты заставишь их слушать.

Он мягко обернул ее плечи голубым одеялом, на котором она спала.

– Держи это, - сказал он. – Скоро закат. Путешествие может оказаться холодным.

Aдари оглянулась. Силах стояла в тихой ярости. Другие, которых представил ей Koрсин, взволнованно следили за своим лидером. Краснощупальцевый Равилан обменялся тревожным взглядом с Хестусом. Даже неповоротливый Глойд, который, несмотря на его ужасающую внешность, был явно самым большим союзником Koрсина здесь, неловко пошевелился. Но никто не запретил ей покидать лагерь.

Когда сильная рука действительно остановила ее на краю освещенного пространства, она удивилась, увидев Koрсина.

– О Keшири, - сказал Koрсин.
– Ты сказала нам о Taхи, твоем городе - что он достаточно большой. Но сколько Keшири? Сколько всего Keшири находится там, я имею в виду?

Aдари немедленно ответила:

– Мы бесчисленны.

– А, - задумчиво сказал Koрсин, его лицо смягчилось.
– Ты подразумеваешь, что их никогда не считали.

– Нет, - сказала Aдари.
– Я имею в виду, что нас не настолько много.

Холодная рука Koрсина сжала ее руку. Его темные глаза, немного меньшие, чем у Keшири, сосредоточились на дикой местности позади нее. Она никогда не видела его расстроенным. Но это продлилось недолго, через несколько секунд он отстранился.