– Но как же так... Я же старался... почему я не могу получить...
– Вопросил в пространство Рон, не замечая, как скривилось лицо его сестры, как улыбается, обнажая клыки профессор Люпин, а уж взгляд Снейпа мог бы привести к досадному конфузу и более сильную личность... если бы был замечен.

– Девушки, - Дамблдор поторопился отвлечь общее внимание от "героя нашего времени", - раз уж у вас сохранился доступ в дом Блэков, не могли бы вы оказать мне маленькую услугу?
– Тонкс и Джинни вежливо посмотрели на главу Ордена Феникса.
– Не ожидая, что нам придется столь... стремительно покинуть резиденцию Ордена, я перенес туда некоторые приборы, важные для безопасности Гарри, и работал там со своими записями, когда случилось то, что случилось. Пожалуйста, заберите их и принесите мне. И еще... в бумагах там - дневниковые записи уставшего от борьбы с Тьмой старого человека. Мне было бы неприятно показывать их кому-либо, так что, пожалуйста, не заглядывайте в них.

При словах о "дневниковых записях" Джинни вздрогнула. Видимо, воспоминания о ее первом курсе были еще живы в этой рыжей головенке. Но потом в ее глазах загорелся какой-то странный огонек... и она кивнула, больше самой себе, чем Дамблдору.

– Что?!
– Завизжала Молли.
– Чтобы моя девочка снова пошла в этот зараженный темной магией дом?! Да ни за...

Камин полыхнул зеленой вспышкой, провожая ушедшую Джинни.

Глава двенадцатая.

Джинни возникла в камине дома на Гриммо, 12, и сразу кинулась наверх. Следующая зеленая вспышка выбросила в гостиную Тонкс, причем ее волосы спешно меняли волосы с багряно-алого на более спокойный черный... но в прочесе изменения эффект был тот еще...

Метаморф ворвалась в комнату, отведенную Дамблдору, как раз тогда, когда Джинни схватила бумаги со стола, и погрузилась в чтение. Черные волосы почти мгновенно выцвели, являя миру седину, а лицо Тонкс перекосилось в гримасе, выражающей не то удивление, не то презрение.

– Вот же!
– Джинни кинула бумаги на стол.

– И на что ты надеялась?
– Деланно удивилась метаморф.
– Что тут подробно описан заговор, из-за которого Дом, к которому я не принадлежу, признал Дамблдора врагом? Со всеми явками, паролями и контрагентами? Может быть директор и стар, но из ума он не выжил, и вряд ли когда выживет.

В этот момент я обратила внимание на вторую половину экрана, и увидела, как Гарри сел прямо на желтую линию, и наблюдает за развернутым перед ним таким же экраном. Точно таким же. В смысле: на одной половине экрана видно, как Гарри сидит и смотрит на экран, на котором видно, как Гарри сидит и... и так до бесконечности... или, по крайней мере до того момента, когда последовательность уменьшающихся изображений не становится слишком мала, чтобы на ней что-либо разглядеть. А на другой половине экрана Джинни беседует с Тонкс.

– На что надеялась? Найти что-нибудь, что убедит этого придурка, что Дамблдор ему не друг, и что прислушиваясь к его рассуждениям о "мишени" и "враге величайшего темного мага" он теряет то, ради чего стоит жить.

– Странно...
– протянула Тонкс.
– Но мне казалось, что ты и сама к нему неровно дышишь.

– Ага.
– Кивнула Джинни.
– Дышу и очень неровно. Но "не мой парень" - это намного лучше, что "мертвый парень". А то, что останется от Гарри, если он потеряет Гермиону... Нет, если такое действительно случится - подберу, не настолько я самоотверженна... но это будет тело без души. Да и то... если наша умница хоть на миг высунет голову из той задницы, в которую запихала ее, вешаясь на моего тупого братца - я потеряю Гарри просто мгновенно.

Мне захотелось взвыть. Джинни я никогда не считала особенно умной, но... Неужели все было настолько очевидно, что чувства Гарри разглядели все вокруг, и не видела только я? Дура я дура...

– ... дура она. А Гарри - и вовсе дуб дубом. "Благородно устранился с пути друга", видишь ли. Уж они вернутся - поговорю я с обоими... Потому что, несмотря на всю их дурость, по сравнению с моим многонеуважаемым братцем они - просто гении. Притащил из варпа обманку, и радовался: думал, лапу наложит на деньги Гарри...
– При этих словах этот самый Гарри вскочил и начал озираться.
– И представить, что все будет идти так, как идет... Лучше я совсем потеряю Гарри, чем получу его... так.

– Ну вот, вернутся они. Поговоришь ты с Гермионой, толкнешь ее к Гарри. И что? Сама-то...
– Удивилась метаморф, в то время как Гарри даже приостановился, глядя на летящий рядом с ним экран, ожидая ответа.

– Поговорю с ней и об этом. Может она согласится принять меня рядом... Да будут прокляты все родовые Дары.

– Это ты о чем?
– Удивилась Тонкс.

– О родовых дарах вообще, и о родовом даре семейства Уизли в частности, да будет проклят пергамент, на котором был подписан тот договор... Дар, который клином сошелся на мне. Если бы я могла не заметить Истинную любовь... если бы я могла поиграться с чужими чувствами... Но нет. Талант, видишь ли. Ко всякой любовной магии. Наследственный, крутись оно все...

– Талант к любовной магии? По женской линии?
– Явно заинтересовалась Тонкс, несколько раз сменив цвет волос. Наверное, до того, как я проиграла свою душу - мне тоже было бы очень любопытно... Мне и сейчас любопытно, но это любопытство какое-то тусклое, как будто огонь, скрытый слоем пепла.

– Нет.
– Покачала головой Джинни.
– По линии Уизли.

– Но как же так?!
– Ахнула Тонкс.
– Ведь Молли рассказывала...

– А вот мама как раз не была Уизли.
– Жестко припечатала Джинни.
– И, подливая приворот отцу - просто не понимала всех последствий, которые берет на себя. А вот отец отлично все знал...