– Замри, – приказал Торин.

Беспомощная… такая беспомощная… будущая заключённая. Брошенная в темноту, вынужденная питаться злом земли, гнить от собственной грязи. Настолько грязная, настолько голодная. Забытая. Нет, нет, нет!

Кили брыкалась, пиналась, размахивала руками. С неба падали снежинки, опускаясь вокруг них.

Торин усилил хватку.

– Кили. Прекрати.

"Должна освободиться". Игнорируя боль в плече, когда Торин продолжал усиливать хватку, Кили продолжала бороться и перевернулась на спину. Затем Торин отпустил её – о, да! – но только для того, чтобы обхватить за запястья и прижать их над головой.

Снежинки на его ресницах, на коже… на Кили. Холодно, так сильно холодно. Беспомощность.

– Я не хочу причинять тебе боль. – Торин обнажил зубы, черты лица приняли грозный вид… почти отчаянный. – Хочу кое-что с тобой сделать… Пытаюсь не думать об этом… Не удаётся. Успокойся. Пожалуйста, успокойся.

– Отпусти, – почти мольба, которую Кили тут же проглотила. Однажды она уже молила Гадеса о свободе, а он над ней смеялся. Кили не предоставит Торину подобную возможность. – Отпусти!

– Не отпущу, пока мы не придём хоть к какому-нибудь соглашению.

Кили продолжила вырываться, но безуспешно. Она была такой беспомощной!

Она не могла дышать, но должна была это делать. Приподняла бёдра, взбрыкнула ещё сильнее. Когда попыталась подтянуть ноги между их телами и упереться босыми ступнями в обнажённую грудь Торина, он отскочил и больше её не касался.

Наконец-то свободна.

Кили лежала на твёрдой земле и жадно вдыхала воздух.

– С-спасибо.

Торин снова накрыл её, но на этот раз не стал прижимать к земле. Не касался её так, как минутой назад, поэтому Кили не боролась. Он просто закрыл её от падающего снега. Выражение его лица потемнело от беспокойства.

– Ты в порядке? – спросил Торин.

Странно слышать подобный вопрос, особенно от него.

Сердцебиение Кили замедлялось, конечности с каждой проходящей секундой становились тяжелее.

– Не знаю, – честно ответила она.

Торин посмотрел в небо, затем перевёл взгляд снова на Кили. Снова на небо и снова на Кили. Кивнул, будто разгадал какую-то загадку, и сделал движение, чтобы подняться с Кили.

– Нет, – произнесла она, удивив себя. "Я хочу его близости?" – Мне… нужно твоё тепло. – Правда. Отчасти. Кили жаждала связи с живым существом… с ним. Прошло уже столько времени.

Торин остался на месте. Их взгляды сцепились. В его глазах были одновременно мучение и восторг. Кили не паниковала, она испытывала желание – жаждала ощущений – без сдерживаний, движущую силу, отрицать которую не могла.

"Не делай этого".

"Я должна".

– Женщина, с которой ты был, твоя любовница? – спросила она.

Торин моргнул.

– Женщина? А, ты имеешь в виду Винтер. Нет.

"Неужели я… испытываю облегчение?"

Возможно. Да, в его положении было трудно обзавестись женщиной, но Кили была не какой-то простой женщиной. Она могла его заполучить.

"Но почему бы мне его захотеть? Я его ненавижу". Даже если всё ещё испытывала желание протянуть руку и провести кончиками пальцев по груди, которой он закрывал её от непогоды. Так Кили и сделала. Протянула руку. "Я слишком сильная, чтобы заболеть".

На полпути она замерла, оценивая реакцию Торина.

Он сильно сжал челюсть.

– Не делай этого, – прохрипел Торин, но остался на месте, словно хотел, чтобы Кили не послушалась… нуждался в этом. – Серьёзно. Не делай.

– Ты меня поблагодаришь. – На самом деле его демон ей не подойдёт. А кто же тогда ей подойдёт? Кто-то её класса?

Кили проделала рукой оставшееся расстояние и положила ладонь над сердцем Торина. Кожа к коже. Торин вздрогнул, но не отпрянул. Зашипел, но и в то же время застонал. Как будто установившаяся между ними связь приносила одновременно боль и блаженство. Ад и рай.

– Кили. – Хриплая команда… и нужда.

"Попроси меня о большем. Ты должен это сделать".

Он был горячим, прямо обжигал. Нежным как шёлк и твёрдым как сталь. И ничего не чувствовалось так хорошо. "Я сдалась простому прикосновению".

– Ты… – "Всё, что я хотела, в чём нуждалась, о чём надеялась". Кили провела кончиками пальцев вдоль его ключицы, вверх по шее… к губам. Торин приоткрыл рот и Кили этим воспользовалась, скользнув пальцами внутрь, во влажное тепло.