– Мне жаль, – повторил он, но слов никогда не станет достаточно.

Кили вытащила из рюкзака две футболки. Одна из них гласила "Страйдер может избить меня в любое время", а вторая – "Я оставил свое сердце в Париже" [27] . Она не смогла скрыть дрожь. После того, как они с Торином оделись, Кили перерыла весь дом в поисках ножниц, иглы и нитки.

– На твоих футболках странные изречения, – пробормотала она.

– Их сделали для меня друзья.

Не удивительно, что он так сильно любил этих мужчин.

Кили уселась перед потрескивающим камином и принялась за работу, раскраивая и сшивая кусочки и полоски их старых рубашек, хотя ее мысли были заняты другим. Что же я натворила? Как смогла убедить себя в том, что не заболею… и еще, если заболею, то с легкостью вынесу и вторую болезнь? Больной приравнивается к слабому, а слабость это уязвимость.

Снаружи, бушевал снег, ее эмоции превратили осень в зиму.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Торин, прерывая молчание, пока сам расхаживал перед ней.

– Хорошо. – И это правда. Она хорошо себя чувствовала. Хотя так же было и в прошлый раз.

– Хорошо. Это хорошо.

Но сколько это продлиться?

Кили подняла рубашку на свет. Великолепно! Она все неправильно сделала. Девушка разорвала все стежки, и изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие начала заново.

– Отвлеки меня, – попросила она.

– Ладно. Кто украл Ларец Пандоры после того, как его открыли? – спросил Торин. – Ты мне так и не сказала.

– И не скажу. – Кили слышала слухи, знала, что Торин дружит с этим человеком. Он мог ей не поверить, мог даже ополчиться против нее. – Я не хочу говорить о ларце.

– Хорошо. Мы сыграем в вопросы. Я задам тебе десять простых вопросов или один сложный. На твое усмотрение.

– Сложный. – Конечно же.

– Если увидеть значит поверить, то как выглядит обманчивость?

– Увидеть еще не значит поверить. Я думала это будет сложно.

– Да, но откуда ты знаешь, что увидеть еще не значит поверить?

– Извини, Торин, но ты сказал что задашь только один сложный вопрос. Я уже ответила.

Он засмеялся, пожимая плечами.

– У меня закончились идеи.

– Расскажи каким ты был до одержимости.

– Яростным. Кровожадным.

– Другими словами, – заметила Кили, – ничего не изменилось.

– Не будь смешной. Я теперь хороший.

– Что за сумасшедший сказал тебе такое? Ты такой же хороший как и я.

– Поскольку я думаю, что ты создана из сахара и специй, то приму это за комплимент. – Торин провел рукой по волосам. – Но сейчас не лучшее время дразнить меня, Кили. Я близок к тому, чтобы встряхнуть тебя так сильно, что твой мозг застучит об череп. Может хоть это вобьет в тебя немного здравого смысла.

– Как мило, – саркастически заметила она.

Торин уставился на нее пристальным взглядом.

– Ты когда-нибудь прощал врага, задавался вопросом, что его действия были несчастным стечением обстоятельств, как часто бывает с тобой? – задала вопрос Кили.

– Нет.

– И это не поражает тебя, как должно?

– Отлично! Я понимаю. Какое это имеет значение?

– Самореализация – всего лишь одна из множества услуг, которые я предлагаю.

– Предпочитаю когда мои женщины молчаливы.

Я его женщина?

Глупое сердце, пропустило удар.

– Возможно создание уз с тобой, предотвратит очередную болезнь, – тихо сказала Кили. Не делай этого. Не начинай.

Слишком поздно.

Что если связь поможет ей?

Торин прекратил расхаживать только чтобы уставиться на нее и выругаться.

– А может она сделает тебя еще больнее. Прямая связь с демоном? Нет.

Надежды быстро рухнули. Прав ли он? Будет ли она больше страдать в этот раз?

Кили закончила свой проект и бросила его в Торина.

– Знаю, знаю. Я суперталантлива и сверх заботлива. Ты не знаешь, что делал бы без меня. Всегда пожалуйста.

Торин поднес материал к свету.

– Что это такое?

– Только самое лучшее для человека с твоим конкретным недугом. Рубашка со съемным капюшоном. Таким образом ты сможешь закрывать лицо во время драки и не беспокоиться о том, что противник нечаянно коснется твоей кожи.

– Я и так об этом не волнуюсь. Если противника не убивает Болезнь, значит это делаю я.