– Останетесь, и я по вырываю ваши внутренности… через рот.

Угроза миньонам не понравилась. Они зашипели на Торина.

– Один. – Голос Торина казался нетерпеливым. – Пять. – Без дальнейших предупреждений он ринулся вперед.

Пауки, падая с потолка и стен, направились прямо к нему, мгновенно позабыв о Кили. Незнакомое доселе чувство… беспокойства поселилось в ней. Если хоть один волос на голове ее воина…

Ого. Ладно.

Похоже не стоило беспокоиться.

Торин упал на колени и проскользил оставшееся расстояние, проскочил под одним из миньонов и распорол кончиком лезвия туловище существа. На пол шлепнулись кишки и с глухим стуком вывалились органы.

Один готов. И так эффектно.

Кили запрыгала, хлопая в ладоши… и внезапно семь пар глаз-бусинок сосредоточились на ней.

С холодной улыбкой, она заговорила:

– Не вините хранителя Болезни за его действия. Он предупреждал вас.

Монстры встретили ее слова с различной степенью ярости. Все миньоны начали быстрее перебирать лапами, подбираясь к ней. Забудь. Не "все". Торин схватил двух за ноги и дернул на себя. Когда существа завертелись, пытаясь найти точку опоры, он отпустил их… только чтобы пробить каждому череп ножом.

Трое готовы.

Прекрати наблюдать с таким обожанием. Участвуй!

Верно. Пятеро миньонов, почти в пределах досягаемости. Кили подскочила, отрезая коготь, тянущийся к ее шее, и тот, который стремился к ее сердцу. Третий коготь вцепился ей в руку, но девушка, повинуясь импульсу, опустилась на колени и выкатилась за пределы досягаемости.

Удар. Удар. Она пронзила миньона сзади, раскромсав обе его почки.

Четверо готовы.

Это почти весело.

К Кили потянулся очередной коготь. Но Торин одной рукой отдернул ее в сторону. Другой – полоснул по виновнику. Раздался еще один удар.

Музыка для моих ушей.

– Стой, – рявкнул Торин.

Рявкнул… на нее? Не музыка.

– У меня хорошо получалось.

– Но сейчас моя очередь. – Кружась среди миньонов – его руки двигались стремительно, сгибаясь, затем выпрямлялись, и отрезая принадлежащее паукам части тел – Торин бросал на нее напряженные взгляды. Дабы убедиться, что она за ним наблюдает?

Пытается впечатлить ее?

В груди Кили появилось теплое покалывание. Никто и никогда не делал для нее ничего подобного. Король Мандриаель был настолько увлечен самим собой, что решил, будто и остальные такие же. Гадесу было все ровно. Его девиз: возьми меня или оставь…ч ерт, просто уйди и оставь меня в покое.

Подождите. Теплое покалывание… начало образовавшейся связи? Кили сглотнула и тряхнула головой. Нет! Не здесь и не сейчас. Никогда. Не с ним. Но тепло распространялось, а покалывание усиливалось.

Нужно это прекратить.

К ней покатилось все еще бьющееся сердце.

Подарок.

Тепло внутри нее поднялось еще на одну отметку, пока пот не заблестел на ее коже.

Если я свяжусь с ним, он вышвырнет меня из своей жизни.

К постоянно растущей горе вкусняшек присоединился очередной коготь, затем спиной мозг… поджелудочная железа. Ииии, вот и хлюпающий желудок.

Теплее… нет жарче. Так горячо. Кили горела изнутри, покалывания стали похожи на уколы тысяч кинжалов. Это случится в любой момент… хочу я того или нет…

Может, Торин изменит свое мнение о связи. В конце концов вырезал же он для нее те шахматные фигуры. Он убирал ветки с ее пути и искал угощения, так и не поняв, что она тайком выбросила все кусочки, не желая рисковать и отравиться. И все же. Он это сделал. Для нее.

Каждую ночь, Торин обустраивал для нее мягкое спальное место. Интересовался не замерзла ли она и разжигал огонь, когда она отвечала, что ей холодно.

– Ты даже не смотрела? – спросил он.

Его голос… громкий и полный недоверия… выдернул ее из размышлений о страхе и надежде. Торин стоял перед ней, покрытый кровью врагов. Волосы пропитались красным и прилипли к голове. Его рубашка порвалась в нескольких местах, открывая глубокие раны на груди.

Никогда не выглядел более прекрасным…

– Демоны… – начала она.

– Мертвы. Они не станут носителями. – Торин нахмурился. – Ты не смотрела.

– Смотрела, – заверила его Кили, пытаясь не выдать тот факт, что ее колени ослабли. – Поистине впечатляющая работа, Очаровашка. Одна из лучших, что я когда-либо видела.

Его лицо не выражало ничего, хоть грудь его и раздувалась от гордости – такую реакцию она видела у него только однажды. Тогда ей понравилось, сейчас же она просто влюбилась.