— Я не просто рад, Дженн, — ответил он, — я вне себя от счастья. Я и мечтать не мог, что увижу тебя опять. Но я так рад сейчас, что могу просто обнять тебя.

Вот всё, что мне нужно было услышать.

— Я тоже счастлива, Адам, — сказала я, впервые за всю жизнь, наверное, — ты… со мной. Разве это не прекрасно?

Его улыбка стала шире.

— Что? — непонимающе спросила я.

— Ничего, — быстро оправился он, — я просто счастлив.

Я улыбнулась и легла ему на плече.

Я полностью забыла обо всем, что случилось со мной в последние дни, недели. Полностью забыла обо всем.

Я вижу его, и этого мне достаточно. Мне просто хочется быть с ним, рядом с ним, а не с кем-либо другим.

Мои мысли улетучились, я поняла, что хочу спать. Только мои веки опустились, я почувствовала, как Адам меня поцеловал в висок.

И уже тогда я знала, что люблю его.

Глава 18.

Проснулась я оттого, что почувствовала прикосновение на своем плече и голос Адама:

— Просыпайся, — любезно сказал он, а мне не хотелось думать о том, что всё это сон. Или это всё же реальность? — Просыпайся, — настойчивее повторил он.

Я повиновалась. Открыв глаза, я увидела Адама — пожалуй, мне этого будет всегда мало. Один взгляд на него, и я уже готова признать, что весь мир утратил значение.

Возможно, мне ничего неважно, кроме него только из-за того, что я практически ничего не помню из своей жизни. Но я уверена, дело именно в нем.

Я люблю его. Разве это так? Что такое вообще любовь? У меня были влюбленности. Я признаю, что влюбилась в Ника. Мне кажется, я вспоминаю, смутно вспоминаю всё произошедшее со мной, включая него. Но любила ли я его? Всегда думала, что влюбленностей и симпатий может быть тысячи и миллионы, а любовь одна-единственная. Я думаю, что моя одна-единственная любовь — Адам. Возможно, я свихнулась, но что, если это так? Но что, если я люблю его и только его одного? И всегда буду любить?

А что вообще значит это «всегда» для меня? Я не знаю. Когда наступит моя смерть, когда с моей вечностью будет покончено? Не знаю. Что моя смерть будет значит для Адама? Какие у него чувства ко мне? Опять же, мне даже это неизвестно.

Единственное, что я понимаю, так это то, что я люблю его. Всегда буду любить. Возможно, это мое наказание, возможно, моя пытка. Но эта пытка так сладка.

— Адам, это ты? — спросила я, мне всё ещё не верилось, что он здесь, со мной, — я всё ещё сплю?

Парень усмехнулся; видимо, решил, что я разыгрываю его. Но это действительно так, я не верю, что он остался со мной, не ушел.

— Это я, Дженни, — обычно он называл меня Дженни в детстве, как и родители. Тогда это меня очень нервировало, но сейчас услышать свое имя из его уст было нечто неописуемо прекрасным.

Мне просто хотелось растянуть этот миг, познать, что такое счастье.

Машина стояла на месте, я посмотрела на улицу сквозь стекло. Было темно, видимо, сейчас вечер. В кромешной тьме был виден свет фонарей и какой-то комплекс неподалеку.

— Который час? — спросила я, потянувшись, глядя в его прекрасные, зеленые глаза. Мне всегда будет его мало.

— Уже девять, — ответил Адам, убрав руки с моего плеча. Мне уже хотелось попросить парня вновь обнять меня, но я вовремя сдержалась. Я не хочу навязываться, не хочу терять его. Хочу, чтобы он всегда был рядом.

— Так поздно? — спросила я, всё ещё хриплым ото сна голосом.

Я потерла руками глаза.

— Да, ты проспала около пяти часов, — сказал парень, потерев переносчицу, — понятия не имею, как ты уснула, — добавил он, — был такой шум на дорогах, да ещё и не уверен, было ли тебе удобно…

— Эй, Адам, не переживай, — успокоила я его, — мне было очень хорошо спать. Ты ведь был всё это время со мной, — я взяла его руку в свою, — я люблю тебя, — прошептала я, зная, что он не услышит.

Да, я настоящая трусиха. Я боюсь признаться ему в своих чувствах. Я просто боюсь. Такое чувство, что всё время меня преследовало непонимание, страдание, горечь, боль, а сейчас я могу просто запросто признаться в своей любви Адаму. Разве это будет правильно? А что, если он отвергнет мои чувства?

А может быть, я никогда не расскажу ему. Может быть, никогда-никогда он не узнает о том, насколько я сильно и бесповоротно люблю его.

Захочет ли он узнать это?

— Почему мы остановились? — уже следом спросила я.