Пройдя три четверти зала, Джек поравнялся с Кадзуки. На левой щеке у того зияла ужасная рана. Мальчишка наблюдал за боем, прикрыв заплывший глаз. Единственным, кто продвинулся так же далеко, был Ямато, но, похоже, ни один так и не дошел до сэнсэя Хосокава.

До стены было рукой подать. Джек бросился вперед, и тут дорогу ему преградила девчонка с бо. Она крутилась волчком и не давала Джеку пройти. Глядя на быстроту ее движений, он сразу понял, что у нее реакция кобры. К тому же длинный бо давал девочке преимущество перед боккэном — Джек не мог и близко к ней подойти. Он вилял, уворачивался, однако так и не сумел нанести ни одного удара.

Девчонка молниеносно всадила бо Джеку прямо в живот. Он почувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. Кончик посоха взлетел и сверху вниз ударил его по челюсти. В глазах полыхнули искры. Мальчик едва не потерял сознание, но инстинктивно взмахнул боккэном и каким-то чудом умудрился отразить завершающий удар, который противница собиралась нанести в шею.

Джек пятился, продолжая блокировать удары, и тут посох попал ему по руке. Боккэн полетел на пол.

Безоружному Джеку оставалось только прыгать из стороны в сторону, уворачиваясь. Он попробовал проскочить мимо, но следующий ученик прыгнул на него сзади и обхватил руками.

Девочка усмехнулась и подняла посох, чтобы нанести последний удар.

В последний миг Джек топнул по ноге мальчишки, дернулся в сторону, и посох угодил тому в живот. Ученик вскрикнул и разжал руки.

Одним плавным движением Джек выхватил у него боккэн и обрушил на ведущую руку девочки. Посох со стуком покатился по полу.

Оттолкнув девчонку, Джек рванулся вперед.

Победа!

Все получилось!

Он прошел испытание!

Побитый и растрепанный, Джек гордо посмотрел в глаза сэнсэю Хосокава. Тот удовлетворенно кивнул. Осталось лишь надеяться, что он сделал достаточно для участия в Круге. Он почтительно поклонился.

Как ни странно, никто ему не аплодировал. Должно быть, вражда к чужестранцам так захватила школу, что они отказывались признавать его победу. Джек хотел поднять голову, но сэнсэй вдруг подался вперед. В воздухе что-то свистнуло.

— Сколько же тебе говорить…

— …Никогда не теряй бдительности!

Слова звенели в голове Джека, совсем как боккэн, которым его ударили по шее.

Возле сэнсэя Хосокава испытание не заканчивалось. Он и был последним испытанием.

Потирая шею, Джек вместе с другими участниками стоял в центре Бутоку-дэна. Они построились в три ряда. Все выглядели так, словно пришли с войны. Ни один не остался без синяка или раны.

Остальные ученики школы сидели вдоль стен додзё и терпеливо ждали. Масамото, Хосокава, Ёса, Кюдзо и Ямада сидели кружком в церемониальной нише и вполголоса обсуждали, кто достоин Круга трех.

Сэнсэй Кано расположился в сторонке, прислонив к колонне свой белый посох. Как приглашенный учитель, он не мог принимать участие в отборе, но Джек видел, что он внимательно прислушивается к обсуждению.

Поначалу все шло тихо и мирно, но вдруг между наставниками вспыхнул жаркий спор. Они заговорили громче.

— Я против! — Сэнсэй Кюдзо грохнул по деревянному полу тяжелым, точно булыжник, кулаком. — Он не прошел испытание!

Все глаза и уши в додзё обратились к нише. Несмотря на попытки Масамото вернуть беседу в спокойное русло, обрывки разговора по-прежнему долетали до учеников.

— …судите с пристрастием.

Раздражение сэнсэя Кюдзо взяло верх над благоразумием, и он повернулся к Масамото.

— А вы? Относитесь непредвзято? — вмешалась сэнсэй Ёса.

— Это к делу отношения не имеет. Он не прошел испытание. Где это видано, чтобы правила меняли ради одного человека?

Масамото поднял руку, призывая всех успокоиться:

— Довольно. Если вы считаете, что я заинтересованное лицо, я не буду голосовать.

Но спорщики не утихомирились. Правда, теперь они перешли на сдавленный шепот, так что ученики больше ничего не слышали. У Джека упало сердце. Ведь сэнсэй Кюдзо обещал сделать все, чтобы он не принял участие в Круге трех.

— А вы как думаете, сэнсэй Кано? — спросил Масамото у мастера бо. — Мы зашли в тупик. Нужен ваш голос.

Гигант подвинулся к ним. Вскоре затруднение, по-видимому, было разрешено. Учителя вернулись к мирной беседе, хотя сэнсэй Кюдзо по-прежнему сидел с кислой миной, словно уксуса хлебнул. Под крышей Бутоку-дэна, словно пушечный выстрел, прозвучал хлопок ладоней, и Масамото объявил:

— Время пришло!

Все замерли в ожидании. Лица наставников были непроницаемы. За их спинами гордо поднимался резной камон золотого феникса.