Аделаида задумалась, что, если в Конноре Брайсе есть нечто благородное?.. Нечто более ценное, нежели обещание пятнадцати тысяч фунтов в год?

Однако Изабелла, которую это происшествие явно позабавило, не хотела ради еще одной добродетели Коннора отклоняться от главной темы разговора.

— Мы обсуждали фонды, которые могут быть предоставлены заранее...

— Верно. Вам понадобится кое-что, дабы продержаться до той поры, как будут улажены все бумажные дела.

Коннор помедлил, затем выпустил из рук край стола, торопливо сунул руку в карман и вытащил оттуда, как показалось Аделаиде, огромную кучу банкнот. Потянувшись через голову Джорджа, он положил их на стол.

— Думаю, что двух сотен фунтов будет достаточно.

Аделаида не могла поверить своим глазам. Две сотни фунтов тихонько лежали на ее обеденном столе. Это было ровно на сто семьдесят три фунта больше того, что осталось от всех ее сбережений.

— Святые небеса!

— Две сотни фунтов? — Изабелла схватила одну банкноту со стола и повертела ее в пальцах. На ее лице было написано невероятное удивление. — Вы что, всегда ходите с карманами, полными такого количества фунтов?

Коннор пожал плечом:

— Более или менее...

— О-о! Кажется, мне понравится иметь вас в качестве свояка.

Коннор рассмеялся и подмигнул ей. Такая крохотная деталь, которая должна была поднять мнение Изабеллы о нем на недосягаемую высоту. Изабелла всегда испытывала тревожащее сестру пристрастие к повесам.

— А теперь, коль скоро все улажено, — сказал Коннор, глядя на Аделаиду, — думаю, что мы можем развлечься пикником.

Аделаида едва обратила внимание на его слова: глаза ее были прикованы к кучке банкнот на столе. О, сколько всего она сделает на эти деньги! Одежда, приличная еда... и, может быть, кругленькая сумма, отложенная про запас... На случай — а по ее опыту такой случай всегда происходил — какого-либо несчастья.

— Аделаида!

— Да-да? — Она подняла глаза и увидела, что Коннор и Изабелла выжидательно смотрят на нее. — A-а, пикник? Ладно!

С трудом оторвавшись от созерцания денег, она мысленно прикинула содержимое кладовки и буфета. И пришла к выводу, что, если Коннор не является любителем черствого хлеба и холодной овсянки, пикник состояться никак не может.

— Я не уверена, что это окажется возможным сегодня. Может быть, послезавтра?..

Когда ей удастся потратить часть этих двухсот фунтов.

— Очень сомнительно, что еда, припасенная в моем экипаже, продержится до послезавтра.

— Вы привезли припасы для пикника? — Аделаида улыбнулась, обрадованная его предусмотрительностью. — В таком случае я буду рада принять в нем участие.

— Я присмотрю за Джорджи, — предложила Изабелла, вставая из-за стола.

Услышав свое имя, Джордж поднял глаза на Изабеллу, засмеялся и потянулся за следующим пряником.

Коннор задумчиво посмотрел поверх его головы.

— Ну что, паренек, как считаешь, сумеешь спрыгнуть вниз сейчас же?

Джордж вцепился зубами в лакомство, словно не слыша вопроса, не говоря уже о том, чтобы исполнить просьбу Коннора.

Коннор протянул руки к плечам малыша, как уже делал раньше, но тут же их опустил и посмотрел на нее.

— А вы не могли бы...

— Надеть шляпку и перчатки? — намеренно не поняла его Аделаида. — Да, конечно.

Она выскочила из-за стола, прежде чем он успел разъяснить, чего хочет, и торопливо направилась в прихожую, где демонстративно медленно надела шляпку и стала завязывать ее ленты. Она даже чуть передвинулась, чтобы лучше наблюдать за происходящим в гостиной.

Изабелла хитрить не стала. Когда Коннор посмотрел на нее, она лишь улыбнулась и покачала головой:

— Возьмите его, мистер Брайс, и поставьте на пол. Он вас не укусит... Он больше этого не делает.

— Так...

Коннор уставился на Джорджа и долго разглядывал его, явно обдумывая, как лучше снять малыша со своих колен, не берясь за него. Наконец он взял со стола платком последнее печенье и отвел руку с ним в сторону за пределы досягаемости проворных детских ручонок.

— Вот так, паренек. — Коннор тряхнул платком. — Хочется получить еще один бисквит? Тогда иди за ним. Подойди и возьми.

Изабелла, не сдержавшись, фыркнула. Аделаида закатила глаза и перестала притворяться, будто происходящее ее не интересует.

— Коннор, Джордж не щеночек. Он не пойдет...

Джордж бойко перевернулся на живот и, соскользнув с колен Коннора, зашлепал к платку с печеньем.

— О, ради всего святого! — Аделаида, сдерживая смех, водрузила шляпку на голову. — Так ребенка не уговаривают.

— Джордж посчитал это очень разумным, — подчеркнула Изабелла. — Нам стоит испробовать что-то подобное, когда он станет скандалить, не желая надевать воскресную одежду.