Шрифт:
– В аварию попал? Или ещё как?
– В аварию, - ответил растерянный и млеющий одновременно Марк, осторожно положив ладони на обнажённую поясницу.
– Женат?
– приподнятая бровь в ожидании.
– Нет.
– Был?
– Нет.
– Давно на реабилитации у Петровича?
– лёгкий поцелуй в губы.
– Четыре месяца.
– Прогноз на то, что будешь ходить, положительный?
– снова поцелуй.
– Да-а.
– Свадьбу играть не будем, не люблю их. Сразу рванём в Крым. У меня там от прабабушки старый домишко остался. Развалюха, но у самого моря и сад. Тебе понравится. Можем вдвоём уехать, а потом Нина с Гришей приедут, он тоже колясочник. Они у меня там каждое лето гостят. Ребята мировые.
– Берестова! Отстань от человека, он тебе ничего не предлагал. И какой Крым, у тебя ещё отчёт и психолог, у него реабилитационный период. Марк, не слушай её, она сейчас неадекват, ещё из образа не вышла...
– Предлагал, я сказала - подумаю. Вот мой положительный ответ, - рука её легла на его затылок, зарывшись в густые волосы, губы прикоснулись осторожно, словно прося позволения. Отстранилась, закрывая глаза в ожидании. Марк прижал к себе так, как будто боялся, что она исчезнет, что её на самом деле нет, что это сон, эксперимент продолжается. Ощущал её кожей, вдыхал её запах - и тут она пахла цитрусом и бергамотом, но её было так мало. Руки его поднялись по спине вверх по гладкой, бархатной коже и обхватили шею, скользя на затылок, наклоняя голову и впиваясь в горячие губы. Марина ответила. Сразу. Словно истосковавшаяся в долгой разлуке... Их прервал настойчивый кашель Недохранителя над их головами. Они разорвали поцелуй, Марк смотрел неверяще.
– Ночка, но я же инвалид. Там за твоей спиной нормальные парни стоят.
– Пусть стоят... не они за мной с башни сиганули... у тебя, между прочим, всё что нужно, тоже стоит, - шепнула ему на ухо, слегка поёрзав на нём.
– Тут мне говорили про новую удобную кушетку... Сергей Аристархович, что вы там про кушетку говорили?
Марк усмехнулся, вновь обнимая её за талию, зарываясь носом в длинные чёрные волосы.
– Марина, бестия бесстыжая. Вас камеры снимают.
– Ой, чего они там уже не видели, - отмахнулась она, когда Марк провёл пальцем по её губам, заставляя замолчать. Она смотрит на него своими тёмно-тёмно карими, почти чёрными глазищами с изумрудными крапинками, и они утягивают его в новый поцелуй. Его подушечки пальцев касаются, поглаживая кожу, у их соприкоснувшихся губ. Её полустон в его губы, срывающий болты, крепившие крышу. Выдох. Два удара сердец. Он впечатывает в себя её тело, целуя, прикусывая и вбирая своими её губы. Его язык входит внутрь податливого рта, снова и снова, глубже соперничая с её языком... Горячо...
Холодная вода, вылитая из кувшина на их головы, прервали крышесносный поцелуй. Они посмотрели на смертника с пустым кувшином в руках. Сердитый Сергей Аристархович.
– Извращенцы-эксбиционисты. За мной, - скомандовал психолог, направляясь по коридору. Марина слезла с Марка, встала, подошла к коляске, поставила её на колёса и подкатила к нему. Помогать забираться не стала, просто держала кресло за ручки. Он, подтянувшись на руках, привычным движением забросил тело в кресло, поправил ноги и обернулся к ней. Никакой жалости или сострадания в её глазах не было. Предвкушение и веселье.
Прокатишь?
– спросила она, наклоняясь и опаляя ухо горячим дыханием. Не дожидаясь ответа, забралась к нему на колени, обхватила руками шею.
– Поехали...
Закрыв дверь в свой кабинет за этими двумя, психолог покачал головой. Заметив стоящих в ступоре двух мужчин. Он развёл руками.
– Женская душа - потёмки... кстати, у неё три сестры, познакомить?
ЭПИЛОГ
Марина полулежала на удобной кушетке в кабинете Сергея Аристарховича, он читал её отчёт и временами задавал вопросы.
Пальчики её выводили замысловатый рисунок на тёмной ткани.
– Сергей Аристархович, а Вы кушетку не планируете списывать?
– спросила она.
– С чего бы вдруг?
– удивился психолог, отвлекаясь от чтения.
– Новая же.
– А вот пятнышко здесь, тканевая непрактично, Вам в кабинет нужна кожаная. А эту бы я по минималке выкупила... удобная...
– и пальчиком любовно погладила спинку.
– Берестова! Убери свои похотливые пальцы от служебного инвентаря и сосредоточься.
– А за похотливые пальцы, Сергей Аристархович, я вам ваши переломаю, - мурлыкнула Марина, не переставая поглаживать инвентарь, связанный с очень приятными воспоминаниями.
– Мы ещё долго беседовать будем? Я хочу посмотреть, как Марк с Петровичем занимается.
Сергей Аристархович смерил Марину изучающим взглядом.
– Марин, а он у тебя жалости не вызывает?
– Марк?
– Марина посмотрела на психолога очень серьёзно.
– Ничуть.
– Даже когда он вынужден ползти по полу?
– На войне солдаты тоже ползают на пузе, когда нужно. Он - мой солдат, инвалидность - война, мы воюем, Сергей Аристархович. И победим.
– А если нет, если он так и останется инвалидом?
– Сергей Аристархович, за вами когда-нибудь женщина прыгала в пропасть?.. А он прыгнул, пусть это был сон, но для нас это была реальность. Он мне всё доказал. Теперь я должна доказать, что достойна его... И вообще, у меня к вам куча вопросов.
Психолог страдальчески закатил глаза к потолку.