Шрифт:
Примерный УК предлагает следующий вариант решения проблемы: лицо может быть осуждено по закону штата, если поведение, осуществленное за его пределами, «имеет разумное отношение к законному интересу этого штата, и деятель знает или должен знать, что его поведение может затронуть такой интерес» (п. 1 (f) ст. 1.03). Эта рекомендация была воспринята законодательством некоторых штатов, например Пенсильвании (п. а (6) ст. 1.02 УК).
Для решения затронутой проблемы иногда суды опираются на упомянутую выше «доктрину эффекта». Верховный суд США впервые признал ее именно применительно к штатам еще в начале ХХ в. Рассматривая дело, связанное с экстрадицией обвиняемого из одного штата в другой, [159] он постановил: «Действия, совершенные за пределами какой-либо юрисдикции, но направленные на достижение вредного эффекта (результата) и вызывающие его в пределах ее, оправдывают штат в наказании причины вреда, как если бы он (обвиняемый. – И. К.) присутствовал при наступлении результата, при условии, что штат преуспел бы в заполучении его под свою власть». [160]
159
Обвиняемый, совершивший все мошеннические действия в штате Иллинойс, настаивал на том, чтобы его не передавали властям штата Мичиган.
160
Strassheim V. Daily, 221 U.S. 280, 31 S. Ct. 558, 55 L.Ed. 735 (1911).
Использование доктрины эффекта в определенных случаях позволяло отстаивать право соответствующего штата осуществлять правосудие в отношении преступлений, совершенных за пределами его границ, например Флориды, где они были признаны подпадающими под действие провозглашенной ею «специальной морской юрисдикции». [161] Однако, по-видимому, штат не имеет права защищать своего гражданина от посягательства на него со стороны негражданина в другом штате, в результате которого ему там причиняется вред. [162] Следовательно, в приведенном выше случае убийства калифорнийца в штате Орегон его гражданином калифорнийский закон применен быть не может.
161
Верховный суд Флориды постановил: «Штат может осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступных действий, совершенных за пределами его территориальных границ, если такие действия имеют значительный эффект в этом штате» (State V. Stepansky, 761 So. 2d 1027 (Fla. 2000)).
162
LaFave W., Scott A. Op. cit. P. 136.
В) Действие уголовного закона на индейских территориях
Прежде чем рассматривать эту, также непростую, а возможно, более сложную, проблему, необходимо выяснить два вопроса. Во-первых, что следует понимать под словосочетанием «индейская территория» (Indian country)? В соответствии со ст. 1151 Федерального УК это: 1) вся земля в пределах какой-либо индейской резервации, находящейся под юрисдикцией правительства США, безотносительно к изданию какого-либо публично-правового акта, включая право прохода через резервацию; 2) все зависимые индейские общины в границах США, находящиеся в пределах первоначальных или приобретенных впоследствии территорий, безотносительно к тому, находятся они в пределах какого-то одного штата или нет, и 3) все предоставленные индейцам земельные участки, права на которые не были аннулированы, включая право прохода через них [163] .
163
Поскольку эта дефиниция дает лишь самое общее представление о том, что такое «индейская территория», она неоднократно уточнялась федеральными судами. Так, Верховный суд, давая определение «зависимой индейской общины», отметил, что это понятие означает, что земля: а) была предназначена для пользования индейцами и б) находится под надзором федерального правительства (Alaska V. Native Village…, 522 U.S. 520, 118 S.Ct. 948, 140 L.Ed. 2d 30 (1998)). Подробнее о юрисдикции на индейских территориях см.: Canby W. American Indian law. 3Id ed. 1998.
Во-вторых, поскольку установление той или иной юрисдикции при определенных обстоятельствах зависит от того, является ли обвиняемый и (или) потерпевший индейцем, необходимо выяснить, кто таковым считается в правовом отношении? Ответ на этот вопрос в общем плане дал Верховный суд еще в первой половине XIX в. [164] Это, во-первых, лицо, которое имеет значительную часть индейской крови и, во-вторых, которое признано индейцем федеральными властями или соответствующим племенем [165] .
164
United States V. Rogers, 45 U.S. (4 How.) 567, 11 L. Ed. 1105 (1846).
165
По первому критерию можно сказать, что индейцем суды признают лицо, имеющее около 25 % индейской крови.
На индейских территориях может, при соответствующих обстоятельствах, осуществляться юрисдикция федеральная, определенного индейского племени или штата. Однако объем и соотношение компетенции этих субъектов права в вопросах применения уголовного закона неодинаковы.
Федеральная юрисдикция. Если говорить в общем, то вероятно, это самая значительная юрисдикция. Под ее действие подпадают три группы уголовно наказуемых деяний: 1) федеральные посягательства общенационального значения; 2) посягательства, предусмотренные Законом об общих преступлениях, и 3) посягательства, предусмотренные Законом об основных преступлениях. [166]
166
Помимо указанных законов есть еще масса других статутов, которые распространяют федеральную уголовную юрисдикцию на отдельные резервации или их части (см.: Canby W. Op. cit. Chs. 7, 8. P. 159).
К первой группе, по общему правилу, относятся преступления, из законодательных описаний которых ясно, что ответственность за них несут все лица, включая членов индейских племен [167] , если, конечно, каким-либо договором не сделано специального исключения из действия соответствующего статута в отношении индейцев. На практике они подвергались уголовному преследованию за преступления, связанные с наркотиками, незаконное владение огнестрельным оружием, нападение на федеральных должностных лиц и некоторые другие посягательства.
167
United States V. Funmaker 10 F. 3d 1327 (7th Cir. 1993).
Ко второй группе относятся деяния, которые подпадают под действие Закона об общих преступлениях 1817 г. (ст. 1152 Федерального УК), где сказано: «За исключением прямо предусмотренного законом, общие законы США о наказании за посягательства, совершенные где-либо в пределах исключительной юрисдикции США, за исключением Округа Колумбия, распространяются на индейские территории».
Упомянутые федеральные законы могут быть двух видов. Во-первых, это законы, как, например, статут об ответственности за тяжкое убийство (ст. 1111 Федерального УК), которые Конгресс время от времени принимает и действие которых ограничивается «специальной морской и территориальной юрисдикцией США». Во-вторых, это в основном и по существу законы (право) штатов, где находятся индейские резервации, которые в силу отсутствия необходимых федеральных статутов применяются по аналогии на основании Закона об ассимилированных преступлениях (ст. 13 Федерального УК), п одобно тому как они применяются в упомянутых выше анклавах (фортах, арсеналах, национальных парках и других объектах). [168]
168
Соответствующие нормы уголовного законодательства штатов в результате их применения, тем более многократного, становятся как бы частью федерального уголовного законодательства.
Здесь следует отметить, что если вначале Закон 1817 г. применялся для уголовного преследования за все «неиндейские» преступления, совершенные на индейских территориях, то в дальнейшем, в результате его толкований (уточнений) Верховным судом, он стал применяться в отношении неиндейцев, когда они совершают преступления против индейцев или их интересов. [169]
Что же касается действия этого закона в отношении индейцев, то он предусматривает три случая его применения: 1) если посягательство совершено индейцем против личности или имущества другого индейца; 2) если индеец, совершивший любое посягательство на индейской территории, был подвергнут наказанию по праву своего племени, и 3) если договором с соответствующим индейским племенем оговаривается, что исключительная юрисдикция в отношении посягательства, совершенного индейцем против личности или имущества другого индейца, предоставляется или может быть предоставлена такому индейскому племени.
169
Верховный суд указал, что юрисдикцию в отношении преступлений, совершаемых неиндейцами против неиндейцев, осуществляют власти штатов (Drapez V. United States, 164 U.S. 240, 17 S.Ct. 107, 41 L. Ed. 419 (1896)).