Если постоять несколько минут у железнодорожной кассы, то можно услышать:

— Билет до Барнаула есть?

— Есть.

— А плацкарт?

— И плацкарт есть.

Ни едущий, ни кассир не подозревают, что они допускают ошибку, связанную со смешением категории рода. Существительное, о котором идет речь, — женского рода, поэтому и спрашивающий, и отвечающий должны были сказать плацкарта, а не плацкарт. Такие ошибки встречаются довольно часто: пишут и говорят рельса (вместо рельс), манжет (вместо манжета), повидла (вместо повидло), зало (вместо зал) и т. д.

Известно, что часть существительных, обозначающих названия лиц по профессии или по занимаемой должности, употребляется в формах мужского и женского рода: учитель — учительница, спортсмен — спортсменка и т. д. Но многие существительные с этим значением употребляются в форме мужского рода, даже в тех случаях, когда речь идет о женщине: профессор, секретарь, редактор, капитан, мастер спорта, кассир, кондуктор и др. В разговорном языке распространены такие формы, как профессорша, секретарша, кондукторша, парикмахерша и т. п., но правильнее писать и говорить: Валентина Петровна работает секретарем... инженером... редактором... кондуктором... парикмахером...

Грамматический род сложносокращенных слов определяется по главному слову, входящему в сложное наименование, например: ЦК Союза железнодорожников организовал (главное слово Комитет) туристский лагерь для школьников. Несклоняемые аббревиатуры обычно относятся к среднему роду: Ленгороно предложило директорам школ открыть комнаты продленного дня и т. д.

Необходимо также помнить, что род несклоняемых существительных, обозначающих названия городов, рек, озер, островов и т. д., определяется по общему родовому наименованию этих географических мест, например: знойный Батуми (город); бурная Дахо (река); очаровательное Селигер (озеро); Ханко притих (полуостров).

Что делать с неряхами и плаксами?

Воспитывать. Прививать им любовь к порядку, к чистоте, развивать в них чувство прекрасного, выдержку и силу воли. Все это верно, и любой хороший воспитатель, если он понимает характер поставленной задачи, может в конце концов справиться с ней. Неряхи станут аккуратными, а плаксы — мужественными. Однако бывают случаи, когда ни благие намерения, ни опыт, ни понимание поставленной задачи не помогают, а, наоборот, мешают выполнению столь благородного начинания. Один из таких случаев произошел в пионерском лагере под Ленинградом. В июле 1962 года в этот лагерь приехали два мальчика — ученики 4-го класса — Толя М. и Володя Ф. Через несколько дней выяснилось, что первый из них неряха, а второй — плакса. Вожатый отряда — ученик 10-го класса — взялся их перевоспитать. Но из этого ничего не получилось. И виной всему оказался русский язык, с которым молодой воспитатель был явно не в ладу.

Беседуя с Толей о чистоте и аккуратности, вожатый приводил много хороших примеров. И после каждого примера говорил укоризненно:

— Вот видишь, а ты такая большая неряха! — И каждый раз получал один и тот же ответ:

— Неверно. Я не большая неряха. Я мальчик.

— Ну и что, что ты мальчик, посмотри на свой костюм, на свои руки, и тебе сразу станет ясно, что ты самая большая неряха.

Толя упорно твердил:

— Нет, я не большая неряха, это неверно!

Приблизительно такой же разговор происходил и с Володей.

На упреки в том, что он рохля и большая плакса, мальчик обижался и говорил:

— Я не могу быть большая и даже маленькая плакса. Зачем ты такое говоришь?

Вожатый недоумевал и пытался приводить новые, еще более убедительные примеры. Но все было тщетно. По окончании лагерной смены оба мальчика уехали в Ленинград, так и не исправив своих недостатков.

Ошибка, допущенная вожатым, весьма распространена среди учащихся старших классов. Она заключается в смешении мужского и женского рода при постановке определений к существительным общего рода: неряха, плакса, нюня, рохля, разиня, копуша и др. В литературной речи определение к этим существительным ставится в зависимости от того, к какому полу они относятся, например: он большой неряха, она такая сластёна, он настоящий разиня, она неисправимая копуша и т. д.

Сомнительно, так как слово клей принадлежит к той группе слов, которые имеют в единственном числе родительный падеж с количественно-выделительным значением, то есть могут обозначать вещество, делимое на части по весу, мере и объему.

Путаница при употреблении слова клей (банка клея, немножко клею, капля клея) происходит в тех случаях, когда говорящие забывают о том, что в современном литературном языке родительный падеж, обозначающий целое, из которого берется некоторая доля или часть, имеет во втором склонении единственного числа два окончания: – а(-я) и – у(-ю), причем некоторые существительные для выражения указанного значения употребляются чаще с окончанием – у(-ю) (атлас — атласу, бензин — бензину, виноград — винограду, горох — гороху, жир — жиру, клей — клею, лес — лесу, рис — рису, тёс — тёсу, чай — чаю и т. д.). Если же одно из перечисленных слов не обозначает целого, из которого может быть взята или выделена какая-нибудь доля или часть, то это слово приобретает окончание – а(-я), например: возделывание винограда, но килограмм винограду, производство клея, но мало клею, плантация риса, но мешок рису и т. д. Вот почему можно и должно сказать: фабрика, предприятие производят много клея, но купить можно только клею. Устойчивому окончанию – у(-ю) способствуют также предлоги без, из, от, с. Мы говорим, например, без году неделя, потерял из виду, не видел от роду, бросился с перепугу и т. п. Кроме того, окончание – у(-ю) предпочтительнее в словах, вошедших в устойчивые словосочетания, свойственные народной речи: с глазу на глаз, ни складу ни ладу, ни проходу ни проезду, без роду без племени, с часу на час, ни шагу назад и во многих других,

Торт есть торт, и что с ним делать, знает даже маленький ребенок, а вот как произнести слово торт во множественном числе, этого иногда не знает даже взрослый человек. В кондитерских магазинах или на выставке кулинарных изделий можно слышать восклицания такого рода: «Великолепные торта!», «Чудесные торты!», «Вот это торты!» Такая разноголосица объясняется тем, что окончание – а(-я) в формах именительного падежа множественного числа мужского рода не всегда существовало в нашем языке. В древнерусском языке в отличие от современного употреблялась так называемая форма двойственного числа, которой пользовались в тех случаях, когда надо было назвать два предмета (два сапога, два дома, два лекаря) или парные предметы (рукава, обшлага, глаза). Примерно с XIV века двойственное число стало постепенно вытесняться множественным. Под влиянием этого процесса в тех случаях, когда слова имели подвижное ударение, в именительном и винительном падежах множественного числа, образовалась вторая форма на – а(-я): бревны — бревна, домы — дома, веслы — весла, желобы — желоба, вексели — векселя и др. С течением времени эта новая форма стала настолько распространенной и привычной, что начала переноситься также на слова с неподвижным ударением. Отсюда — большое количество ошибок в произношении отдельных слов (выбор'a, инженер'a, офицер'a, тенор'a, торт'a, лекаря', циркуля' и др.).