Шрифт:
– Выполнил...
– Ну, так и чего ты тогда страдаешь?
– Да завидую...
– Кесефу?
– Нет, вам. Вот так вот знать будущее...
– Дурак ты. И не лечишься. Будущее ему... Пожалел бы мир!
– Что?
– "Что", "что".... Мир, говорю, пожалей! Будущее ему....
– Не понял?
– А чего тут не понять?
– маг вытащил из костра ветку, и тлеющим кончиком нарисовал в воздухе восьмерку.
– Что видел?
– Цифру "восемь".
– А сейчас?
– маг крутнул ветку.
– Круг.
– А сейчас?
Марк подождал, но ветка была неподвижна.
– Ничего не вижу.
– Вот именно.
– И что?
– А то, что когда ты видишь мир, ты его меняешь! Неужели непонятно?
– Да не особенно....
– Ох, а вроде бы - образованный человек, успешный купец... Когда ты смотришь на мир - ты видишь срез его миг назад. Только те события, которые УЖЕ произошли. Ты смотришь назад. И видишь только уходящее прошлое. И тем, что ты на него смотришь, ты этот мир меняешь!
– Так я же про это и говорю! Я хочу видеть надвигающееся будущее!
– И этим его изменить? Заранее, еще не дав наступить, уже сделать прошлым?
– А что же делать?
– Делай то, что тебе должно. Разбирайся со своими желаниями. Присматривайся к ним. Чего ты хочешь, и что получаешь. Когда ты поймешь, чего ты хочешь - ты начнешь видеть будущее, ибо ты сам его делаешь. Это - важное для тебя. А полного будущего ты знать не будешь никогда, и к счастью, иначе жить будет неинтересно. Ну, и давай спать... Ученичок...
5
Патруль состоял из пятерых стражников приграничья, одетых в серо-зеленые плащи на козьем меху и удобные кожаные сапоги. Командовал патрулем капитан Умато.
Шестерка патрульных несла здесь службу не первый месяц, зная наизусть и тропы, и лазы, и спуски. И то, где можно увидеть человека, а где - нельзя.
Здесь было - нельзя. Незнакомец вылез из бурелома, и двинулся наискосок через полянку к той тропинке, которая через двадцать ли вливалась в широкий и утоптанный тракт.
– Эй!
– крикнул ему сверху Умато.
– ты нарушаешь!
– Нет, капитан!
– незнакомец остановился, поглядел из-под ладони на патруль.
– Я правил не нарушаю!
– и легким шагом направился к приграничникам.
– Здесь ходить нельзя!
– все еще добродушно бросил ему Умато.
– Можно!
– уверенно ответил незнакомец.
– Ты же ходишь?
– Так мы - охрана!
– Так и я - охрана! Только охраняем мы разное, - путник резво приближался к охранникам, и они инстинктивно подобрались, напряглись, выстроились полукругом.
Был незнакомец невысок, не поражал широтой плеч, но шагал ловко и быстро - видна была привычка к долгим переходам по бездорожью. Одет был обычно - куртка с набитыми карманами и какими-то торчащими тряпками, заплечный мешок, потертые штаны, разве что обувь его была незнакома приграничникам, а в целом обычный мужчина лет тридати-сорока.
– Остановись путник!
– попробовал еще раз капитан вразумить странного гостя, но тот его перебил:
– Ты только послушай себя, капитан! Если я остановлюсь - какой же я путник? А если я - путник, то какой смысл тебе меня останавливать? Здесь у тебя другая служба, а не охотиться за теми, кто ходит себе, никого не трогая.
– Однако, ты спорщик хоть куда!
– Хоть в чем-то ты прав. И уж если тебе до сих пор не надоело со мной спорить...
Путник остановился от шестерки людей шагах в десяти, внимательно оглядел суровых и настороженных воинов, и продолжил:
– ... тогда я предлагаю тебе спор по силам и по нраву. Поединок. Один на один, с любым выбранным оружием или без него. До первой крови. Кто победит - тот и диктует условия. Ну как, капитан, не струсишь?
Каждый из шестерых воинов сделал движение - кто чуть повернулся, чтобы удобнее было достать меч, кто сдвинулся на полшага, кто просто нахмурился.
Капитан Умато оглядел путника (оружия при нем видно не было), потом скосил взгляд на своих подчиненных.
– Ну, что ж.... Вот, померяйся-ка силами с Вольдемаром.
Вольдемар охотно шагнул вперед с грацией молодого медведя - легко и тяжело одновременно.
А нарушитель спокойствия спокойно глянул на него, и ответил Умато:
– Неа. С ним я драться не буду. Выставляй другого, или выходи сам.
– Почему?
– Я так хочу.
Умато задумчиво оглядел оставшихся. Ролан чуть подался вперед, глядя на капитана. Тот чуть заметно кивнул.