На ветру колыхались оборванные полосы полицейской полосатой ленты. Из-под двери тонкой, как бритвенное лезвие, полоской пробивался свет.

Локвуд прижал палец к губам. Сам он всю дорогу не проронил ни слова. Лицо его было бледным и угрюмым.

Правда, того же самого нельзя было сказать о другом моем спутнике.

– Я думаю, вы опоздали, – прошипел мне в ухо призрачный голос. – Каббинс, разумеется, не смог удержаться и заглянул в зеркало. Уверен, что он уже посмотрел, отхрипел свое и умер… Умер.

– Лучше молись, чтобы это было не так, – сердито ответила я. – Иначе ты знаешь, что мы с тобой сделаем.

Из висевшего у меня за спиной рюкзака донеслось возмущенное гудение забурлившей плазмы.

От самого дома сидевший в банке призрак не переставал доставать нас своей болтовней, стремительно переходя от угроз к мольбам, а от них к лживым соболезнованиям. Проще говоря, призрак был взволнован – очевидно, мое обещание закопать его в укромном местечке произвело на него неизгладимое впечатление. Он явно был выбит из колеи, но от этого раздражал меня ничуть не меньше, чем раньше. Я бы с огромным удовольствием зашвырнула банку куда-нибудь подальше, в кусты ежевики, но, увы, у меня не было возможности это сделать. Призрак знал Бикерстафа. Призрак знал тайны зеркала. Это означало, что в любую минуту может понадобиться его помощь.

Локвуд взглядом приказал мне замолчать, взялся за большую металлическую дверную ручку. Я прищурилась, готовясь к переходу из темноты на свет. Неуловимым плавным движением Локвуд повернул ручку, толкнул дверь – она громко скрипнула, открылась, и сквозь нее хлынул яркий свет. Мы с Локвудом вошли внутрь.

С того утра, когда был ограблен гроб Бикерстафа, интерьер церкви нисколько не изменился – все те же заваленные бумагами столы мистера Сандерса и мистера Джоплина, те же газовые обогреватели, тот же огромный черный катафалк на своей металлической плите. Кафедра, алтарь с его длинными блестящими перилами. И тишина, мертвая тишина. И ни живой души вокруг.

Я прислушалась, надеясь уловить внутренним Слухом предательское жужжание костяного зеркала, но ничего не услышала.

Локвуд подошел к ближайшему обогревателю, тронул его рукой:

– Теплый. Но не горячий. Джоплин был здесь сегодня ночью, но какое-то время назад.

Я перевела взгляд в угол церкви, готовясь увидеть знакомую фигуру, скорчившуюся среди кучек грязной соли и железных опилок.

– Смотри, – сказала я Локвуду, – железный гроб на месте, а труп Бикерстафа исчез.

– Мой мастер близко, – неожиданно прошептал призрак. – Я чувствую его присутствие.

– Где он? – требовательно спросила я. – Как нам его найти?

– Это трудно сказать, сидя в банке. Если ты меня выпустишь, я смогу узнать гораздо больше.

– И не надейся.

Локвуд прошел к деревянной двери за оградой алтаря, принялся толкать и тянуть ее, но дверь не поддавалась.

– Замок снят, – сказал Локвуд, – засовы отперты. Кто-то закрылся изнутри.

– А мы можем быть уверенными, что он в катакомбах? – спросила я. – Лично я туда ни за какие коврижки бы не пошла.

– А он пошел! – Локвуд отскочил от двери и стоял, дико озираясь вокруг. – Помнишь те рисунки в бумагах Бикерстафа? Катакомбы – это именно такое местечко, куда таких идиотов, как Джоплин, тянет, как мух на мед. И атмосфера там самая подходящая, чтобы экспериментировать с разными ужасными штучками вроде этого костяного стекла. А самое главное – в катакомбах тебя никто никогда не побеспокоит. – Он выругался и добавил: – Это кошмар какой-то! Как же нам внутрь-то попасть?

– Слепые дубины, – прокомментировал призрак. – Смотрят и не видят. Даже если то, что им нужно, стоит буквально у них под носом.

Я рыкнула, сильно ткнула кулаком по лежащей в рюкзаке банке.

– Заткнись, или, клянусь… – Я не договорила, остановилась как вкопанная, уставившись на большую черную мраморную плиту посреди церкви. Катафалк. Механизм Викторианской эпохи, с помощью которого гробы опускали вниз, в катакомбы.

– Катафалк! – ахнула я. – Мне кажется, Сандерс говорил, что он до сих пор работает?

– Да! – хлопнул себя ладонью по лбу Локвуд. – Конечно! Конечно! Поторопись, Люси! Ищи везде – на полках, в углах, на стенах рядом с алтарем… Я думаю, должен быть какой-нибудь рычаг, который включает механизм. Или кнопка.

– Ах, он думает? – съехидничал череп. – Как пафосно звучит! Думает! По-моему, скорее кошка научится читать, чем вы – думать!

Мы с Локвудом забегали по всей церкви, ища какой-нибудь крючок, рычажок или кнопку, но нигде ничего не смогли найти.

– Мы что-то упускаем, – пробормотал Локвуд и, нахмурившись, развернулся на каблуках. – Эта штука должна быть где-то рядом.

– Пройдемся по второму кругу! Вперед! – Я открыла небольшой шкафчик рядом с алтарем, вышвырнула из него стопку заплесневелых псалтирей – никакого рычажка или кнопки.