Это признание вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать, а нужно ли было так откровенни-чать перед человеком, которого она знает только по песням и колонкам светской хроники.

Валерий снова понимающе кивнул и сказал:

– Могу вам пожелать, чтобы в дальнейшем для вас стала автобиографичной более радостная песня! — певец поцеловал руку собеседницы, потом вынул из внутреннего кармана пиджака коробочку с дис-ком, ручку и на внутренней стороне обложки диска черкнул несколько строк и с поклоном вручил диск Синдии. — на память о нашей встрече, о которой я сохраню наилучшие воспоминания!

«Госпоже Соболевской. Рад был нашей встрече. Я навсегда запомню наше знакомство в Ялте; на-деюсь, и вы тоже. Будьте счастливы! В.М.» — и автограф.

– Откуда вы меня знаете? — спросила Синдия.

– Ваше имя в Москве сейчас на слуху. Ваши фотографии не раз появлялись на первых полосах пе-чатных СМИ. А у меня профессиональная память на лица, да и ваше лицо хорошо запоминается. Неза-урядная женщина с незаурядной внешностью, — свой комплимент Валерий подкрепил лёгким поклоном. — Ещё раз желаю вам всего, чего вы достойны: счастья и удачи!

В дверях Валерий разминулся с Павлом Улановым. Павел выглядел хмурым и усталым.

– Извините, что заставил вас ждать, — сказал он. — Уф, извините. Этот репортёр прицепился, как пиявка. Я еле от него отбился. Скажите, неужели это Меладзе вышел отсюда?

– Да, он зашёл покурить, и мы немного побеседовали, — Синдия повертела в руках диск. — Ну, что, я думаю, можно ехать в гостиницу, пока не появился ещё какой-нибудь нахальный журналист?

– Да, конечно, — Павел закурил. — Две минуты, и мы идём. Надеюсь, за эти две минуты Молотков закроет свой мусоропровод и уметётся из фойе…

– Какой мусоропровод?

– Молотков в фойе, похоже, пьяный в сосиску, или «колёс» наелся, выступает перед какими-то дев-ками, концерт кроет в десять этажей, орёт на всё фойе. Если он там ещё будет выдрючиваться, я ему по роже дам, чтоб заткнулся. Когда я сюда шёл, руки чесались.

– Павел, — Синдия тронула его за руку. — Мы пришли сюда не затем, чтобы с пьяными драться. Надеюсь, он уже ушёл.

– Попадётся он мне дома, — не унимался Павел. — Чего он вообще сюда притащился, если ему эст-рада не нравится? Скандал хочет заварить, чтобы свой рейтинг поднять? Молотков где ни появится, всю-ду поднимет тарарам! Я уже внёс его в «чёрный список», чтобы он мне презентацию не испортил. И тут! Кто его силком сюда тащил и заставлял сидеть весь концерт? Сидел бы у себя в Причерноморске, слушал бы свою любимую группу «Ленинград» или «Звери» и не гадил бы тут людям в уши! И как его только в зал пустили? Гнать таких надо грязным веником!

Синдия промолчала, позволяя Павлу выплеснуть своё раздражение. Если сейчас начать его переби-вать, он разозлится ещё больше.

Наконец Павел загасил окурок и, немного успокоившись, предложил идти на выход.

Выйдя из комнаты для курения, они были оглушены тревожным шумом из фойе.

– Надеюсь, Молотков там не устроил драку? — снова сморщился, как от кислятины, Павел.

– И что зал не захватили, — Синдия поёжилась, вспомнив прошлогоднюю трагедию на Дубровке. Они с Инессой как раз собирались посмотреть «Норд-Ост». Так и не собрались. Не успели. Дочка вечно просила отложить дату похода в театр, как будто чувствуя неладное, и, может быть, этим спасла жизнь себе, матери и бабушке с мужем — мама и Эрик Хансен хотели пойти на мюзикл с ними…

Снаружи уже завывали сирены милицейских машин; в фойе клубилась толпа, в середине которой мелькали милицейские фуражки и береты охранников зала.

– Тут что, покушение на убийство? — удивился Павел, вламываясь в толпу и активно работая лок-тями. Синдия, следуя за ним по освободившемуся проходу, хмурилась; профессиональная интуиция под-сказывала ей, что окажется в кольце милиционеров.

За окружением из людей в форме Синдия увидела белые халаты медиков. Когда Синдия оказалась рядом, один из работников «скорой помощи выпрямился и сказал:

– Всё. Exitus mortalis !

– У него с самого начала шансов не было, — как бы оправдываясь, сказала милиционерам медсестра. — Такое ранение несовместимо с жизнью.

– Шуточки, в крупную артерию нож саданули! — повернулся к Синдии один из охранников.

– Что случилось? — спросила Синдия. — Кто-то ранен?

– Парень тут один… Вы что, не в курсе? Во даёте, тут уже все на ушах. Стоял пацан, девчонок кад-рил, и тут какая-то сволочь саданула его со спины. И главное, смылся, гад, или в толпу замешался, сейчас стоит, небось и посмеивается.

– Смотрите-ка! — Павел толкнул Синдию в бок. — Это же Молотков!!!

Бригада врачей на какой-то момент отступила, и Синдия увидела, что на носилках лежит ведущий «Музыкального попкорна» Мечислав Молотков. На его лице застыло выражение глубокого удивления и растерянности, из угла рта вытекла и уже запеклась струйка крови, а широко раскрытые глаза отражали только свет ламп на потолке.

– Господи, — сказал Павел. — Я на него бешусь, а он уже мёртвый… Если бы это в Причерноморске было, я бы подумал, что это тот ваш маньяк… Снаружи как раз бешеный ливень!