Достигнув успеха на первом этапе, немного сместите удар в глубину, каждый раз проваливая ткань до тела. Потом добейтесь легких щелчков по коже, не причиняющих напарнику сколько-нибудь заметной боли.

Разумеется, градаций глубины можно придумать и больше, но этих трех вполне достаточно. Если же вы хотите перейти к более плотному контакту с углублением фокусировки в мишень от сантиметра до сквозного «пробоя», то по вполне понятным соображениямвам придется заменить живого партнера на манекен или тяжелый подвесной мешок.

Круговые атаки несравненно менее контролируемы, поэтому переходить к ним можно лишь по достижении отменных успехов на поприще цуки. По той же причине мы лишены возможности использовать в контактной тренировке гибкое и секционное оружие, ибо они в момент соприкосновения с целью сразу и полностью отдают весь наличный запас кинетической энергии, наплевав на ваше мнение.

Сказанное о парной работе на месте одинаково справедливо и для всех без исключения разновидностей перемещений – прямолинейных, круговых и комбинированных. Собственно говоря, если партнеры действуют в ритме маятника, при котором атака выполняется с выпадом, а защита – с отходом назад, вбок или с «входом», то никакой разницы нет. Определенные сложности возникают тогда, когда дело доходит до сравнительно протяженных «дорожек», на которых нужно учитывать всевозможные переменные факторы типа роста, длины и скорости шага, общего баланса и так далее. Впрочем, эти проблемы умирают в зародыше, если партнеры качественно отцентрованы на «точку» и способны плавно скользить над землей в любом направлении, независимо от выполняемых приемов. Когда же один из них (или оба) перемещаются, словно ожившая статуя Командора, то работа постоянно прерывается либо столкновениями лоб в лоб, либо разрывом дистанции на целые метры. В этом-то и состоит главный фокус и цель «дорожек» -научить людей сохранять заданную дистанцию, а уж потом бить, хватать и блокировать.

Когда наша «дикая парочка» трудится в поте лица на 1 месте, без беготни, всякий раз возвращаясь в исходную точку после очередных выпадов и уходов, то необходимо тщательно соблюдать требование возобновления первоначальной позиции. Недопустимо начинать следующее действие непосредственно из предыдущего. Если представить себе каждую отдельную связку в виде отрезка туннеля определенной глубины, то центральная позиция дает возможность заскочить в любой, поскольку все они «расходятся» от неё словно бы веером. Находясь в таком «нуле», вы вольны в каждое мгновение сотворить что угодно, тогда как нахождение среди определенных «стенок» накладывает на свободу выбора известные ограничения. К сожалению, большинство учеников склонны игнорировать фазу возврата в «ничто», предпочитая корявые и неудобные связки порой абсолютно не стыкующихся друг с другом технических действий.

Еще по поводу обусловленного спарринга можно добавить, что количество здесь важнее качества, и лучше вполсилы сделать двести повторов упражнения, чем с полной выкладкой _ двадцать. Процесс закрепления в сознании и в двигательных стереотипах тела какого-то нового навыка совершенно идентичен нарезанию резьбы при помощи лерки или метчика по металлу. Тот, кто торопится вложить в это занятие всю душу и силы, непременно сломает инструмент и погубит заготовку. Только время и терпение приводят упорного и настойчивого трудягу к цели. Невозможно заскочить на утес единым прыжком, однако, продвигаясь мелкими неотступными шагами, мы и не замечаем, как вдруг оказываемся на желанной вершине, одной из тысяч и тысяч ей подобных.

Слива в прошлом году,

Ива в нынешнем…

Их краски и ароматы те же,

Что и в старину.

(Чаньское изречение)

Б. Полусвободный спарринг с заблаговременным распределением ролей или арсенала приемов вполне напоминает обыкновенный поединок за исключением того, что его участники не вправе переступать намеченных границ, а вынуждены держаться в заданном русле темпа, плотности контакта и всех прочих оговоренных параметров. Целью всего этого является более живая и реальная проверка в действии освоенных техник, а также «дегустация» новых связок. Разумеется, ни о каком топтании на месте или хождении челноком в дорожках речи уже не идет. Перемещения по площадке абсолютно ничем не стесняются, и каждый из участников сам выбирает подходящую манеру шагов, прыжков и всего прочего, вплоть до акробатики. Конечно, любые вольности здесь допустимы постольку, поскольку они не вступают в противоречие с заданной программой, ибо работа все же учебная, и главной задачей остается шлифовка или проба какой-нибудь техники, а отнюдь не вальсирование по залу.

Тем не менее существует ряд ситуаций, когда именно перемещения выступают на первый план. Дело в том, что по многолетним моим наблюдениям за повадками учеников во время парной работы, абсолютное их большинство склонно к прямолинейным челночным движениям типа «выпад-отход-выпад». Оттого волей-неволей приходится навязывать некую искусственную модель поведения и буквально заставлять их совершать различные круги, повороты и циркуляции, порой позабыв о кулаках и шестах.

Также может возникнуть необходимость «привить вкус» к определенной позиции, редкой, но весьма полезной, наподобие нэкоаши-дачи или всевозможных стоек на одной ноге. Для концентрации внимания на нужном аспекте в этом случае дается задание постоянно вплетать в канву спарринга искомый элемент; впрочем, этот методический ход используется применительно к любым приемам, а не только к стойкам.

Самой элементарной формой работы является знакомый режим, при котором один партнер атакует, а другой обороняется. Если схватка безоружная, то можно договориться об использовании, скажем, только рук или только ног, исключить подсечки или задать какой-то один высотный уровень. Вариантов бездна, и каждый волен попросить напарника поработать в той или иной манере для выправления собственных недочетов и шлифовки излюбленных трюков. Оружие вносит свои особенности, но не принципиальные. Оно просто «уводит в тень» одни аспекты (технику ног) и выдвигает другие, присущие своей разновидности. Понятно, что нунчаку, сай и меч предъявляют различные требования к играм с ними, в первую очередь – к технике безопасности.

Едва наши гладиаторы сподобятся получить разрешение на свободный бой, как тотчас проявляется самая на-I вязчивая и неотступная из ошибок, свойственная почти каждому: начинается поочередный обмен ударами и блоками, именуемый «фехтованием». Обычно проигрывает в нем тот (при прочих равных условиях), кто первый «зевнет» и пропустит внезапную или чересчур хитрую атаку. Чтобы такого не происходило, требуется задолго до вступления в свободные бои (то есть на стадии обусловленных схваток) приобрести устойчивый навык работы связками, когда на одно действие противника мы отвечаем, как минимум, тремя контратаками. Это нисколько не противоречит базовой установке окинавских школ: «Одним ударом – наповал». Просто наша «тройка» выполняется как одно целое, с единым энергетическим выбросом и единым же ментальным образом. С точки зрения стилевой «геометрии» отдельные составляющие такой связки должны отменно стыковаться друг с другом и не вступать в противоречия. Это достигается тем, что конечная фаза одного удара является одновременно началом или замахом для следующего. И тут вклинивается очень тонкий момент, без понимания и соблюдения которого вам нипочем не иметь успеха на данном поприще. Суть его известна – между любыми смежными элементами нужно обязательно вставлять фазу центровки и расслабления. Движение в ней ни в коем случае не останавливается, а лишь замедляется (порой настолько, что вполне походит на остановку, которой нет), позволяя обрести дополнительную устойчивость и «зачерпнуть» очередную порцию Ци для последующего удара. Без таких вставок мы обречены на один из двух вариантов развития событий.