– О чем ты? – удивилась девушка, явно сбитая с толку таким началом рассказа.

Демиург вздохнул, сделал крошечный глоток темно-алого вина и задумчиво уставился в глубину бокала, словно забыв о нашем существовании. Мы сидели молча, давая возможность собраться с мыслями.

– Однажды вечером, в начале нашего восьмого курса, Раниэль ушла из моей комнаты в общежитии, сказав, что ей нужно поработать в лаборатории, но через полчаса снова постучала в дверь. Я немного удивился, ты же помнишь, какая она была увлеченная – раз пришла в голову очередная гениальная идея, то не успокоится, пока не проверит ее на практике. Но, честно скажу, я был слишком рад тому, что она вернулась, и не стал задавать вопросов. И не сразу понял, что Рани какая-то… странная. Это была она, я бы ни с кем ее не спутал, ты знаешь. Но уходила от меня улыбающаяся, светящаяся от счастья, увлеченная и немного азартная девушка, а в комнату вошла она же, но словно погасшая. Будто кто-то убил тот свет, что сиял в ее глазах. И целовала она меня как в последний раз. Я не понимал ее странного отчаяния, но Рани не давала ни малейшего шанса остановиться и задать вопросы. Это была необъяснимая и горькая ночь. Она тихо ушла под утро, так ничего и не сказав. А на следующий день она снова улыбалась и рассказывала о чудесной модификации кедра, подходящего для высокогорных лесов Лареллы.

Дарин поднял взгляд и внимательно посмотрел на застывшую в кресле Тиль. Вортон, устроившийся рядом, мягко поглаживал ее по руке, но, кажется, его супруга даже не замечала молчаливой поддержки.

– Ты можешь и дальше считать меня мерзавцем, Тиль, но, как я уже сказал, я не идиот! И думать я умею. Осторожно выяснить, что Рани всю ночь провела у себя в лаборатории, особого труда не составило. Но и ошибиться я не мог – ночь со мной тоже провела Раниэль. Однако раздвоиться она не могла. Потребовалась пара недель напряженных расчетов, чтобы сузить круг гипотез о причине ее «раздвоения» до нескольких жизнеспособных версий. После проработки осталась одна, самая невероятная – временная петля. Это смертельно опасно, я знаю, но только в эту теорию укладывались все факты. Но я никак не мог понять причины столь отчаянного поступка. Зачем? Зачем моей невесте так отчаянно рисковать своим Даром, а то и жизнью? И тогда я начал искать эти причины. С учетом того, что мне приходилось скрывать свои исследования, времени это заняло довольно много. Но наиболее вероятный ответ я все-таки вычислил. И он мне крайне не понравился.

– И что же за ответ ты нашел? – настороженно отозвалась Тиль.

– Все просто – в будущем меня убьют, – безмятежно улыбнулся мужчина.

– И ты решил… спрятаться?

– Не совсем, – усмехнулся Дарин. – Я решил дать убийце то, что он хочет. А самому понаблюдать и вычислить заказчика. Ты же знаешь правила – временные петли нельзя рвать. Если бы я попытался предупредить Рани, то, скорее всего, она бы погибла или выгорела.

– И что ты сделал? – полюбопытствовал Харон, явно увлеченный историей. Впрочем, мы все слушали рассказ, словно завороженные.

– Создал собственную марионетку и стал ждать нападения.

– Марионетку? – удивленно переспросила я.

– Да, помнишь, мы в Сартаре Тора с Дариэлем на вечеринку отправляли, – тихо пояснил Кэри. – Ну, во время «шутки»…

Сирин на мгновение замер, явно что-то сопоставив, а потом бросил на нас какой-то подозрительно ласковый взгляд. Блин, вот что у некоторых за привычка длинные уши греть? Надо будет Тора предупредить. Хотя странно, неужели советник действительно проверял, где находились мои друзья во время его «романтического свидания» с Линиэлем? С этого станется… Впрочем, сейчас не до последствий старых шуток.

– Насколько я помню, количество энергии для создания марионетки Творения и Творца несопоставимо! – не сдержалась я.

– Да, – кивнул Дарин. – Пришлось выкупить все танны, до которых удалось дотянуться, и ежедневно сливать в заготовку весь личный резерв. Это серьезно подкосило мои силы и финансы. Я всего лишь Универсал, в этом была моя беда и мое спасение.

– А дальше? – подтолкнула я задумавшегося мужчину.

– Дальше? Дальше все просто. Достаточно было поделиться с друзьями своими планами на ближайшие каникулы. Все знали, что я помогаю Рани искать новые интересные растения для Лареллы, так что никто не удивился тому, что я собираюсь в одиночку пробежаться по соседним ареалам. Лучшего приглашения для убийц и быть не могло. Естественно, они… заинтересовались. Ну, а то, что в портал шагнула моя марионетка, это уже тонкости, которые их не касались. Я же обезопасил себя скрывающими ауру артефактами, примерно такими, как у вас и одного из ваших остроухих друзей, и остался в своей лаборатории – следить за ситуацией и направлять действия «Дарина».

Остроухого кого?.. Задумчивый взгляд дер Найрена был весьма недвусмысленно и красноречиво устремлен на Сирина. Хмм… а ведь точно! Он же постоянно меняет амулеты, скрывающие ауру. Даже со мной как-то одним поделился. И его собственную ауру я ни разу так и не видела. Он, кажется, даже спит с амулетом. Как-то раньше я особо не задавалась вопросом «почему»…

Сирин безмятежно улыбнулся и едва заметно поклонился. Дарин хмыкнул. Но настаивать на объяснениях не стал. Любопытно… но сейчас речь не о том.

– А что было дальше?

– Дальше, юная леди, меня убили, – безмятежно улыбнулся мужчина.

– И ты, ничего нам не сказав, просто куда-то спрятался! – снова заводясь, прошипела Творец Лареллы.

– Тиль, я не мог рисковать жизнью Рани. Или ты забыла правила временных петель?

– Ты мог дать понять мне, я бы удержала сестру!

– И она не вернулась бы назад, я бы не получил предупреждение, петля была бы разорвана… дальше продолжать?

– Ты… ты мог сообщить нам о том, что жив, сразу после того, как Рани вернулась!

– Именно так я и собирался поступить. А до того времени – вычислить, кто же является заказчиком моего убийства. И почему. Я, конечно, происхожу из древнего рода, но мы уже очень давно отошли от политики и потеряли былое влияние. Кому могла понадобиться моя смерть, я не понимал.

– Выяснил?

– Выяснил, – помрачнел мужчина.

– Кто?

– А сама еще не догадалась? – зло хмыкнул дер Найрен.

– Неужели… не может быть… Тайнир дер Келласс?

– Да, нынешний Глава Совета Тринадцати.