Отелло напряженно ждал. Снова скрип и шорох. В проеме появилась приземистая фигура, такая широкая, что с трудом протиснулась в дверь. Фигура словно катилась. Странная смесь человека и машины. Отелло понял, что толстяк сидит в кресле на колесах. Сбивающая с толку смесь запахов: металла и горьких лекарств, масла и заживающих ран. И еще какой-то очень знакомый запах.

— Хэм! — Длинноносый мягко улыбнулся. — Это замечательно, что тебе уже лучше. Как хорошо, что ты в своем несчастье пришел ко мне.

Его руки впились в теплый ароматный воск. Но никакой аромат не смог перебить резкий запах пота — Длинноносый внезапно вспотел.

Отелло сразу же понял, что тот ненавидит мясника. Больше, чем ненавидел Джорджа. Мясник, казалось, знал это. Он покатился мимо Длинноносого, даже не взглянув на него, прямо к деревянной фигуре.

— Я пришел не к тебе, — сказал он. — Я пришел к нему.

Второй передернул плечами, как от внезапного озноба.

Он промолчал. Так Отелло узнал, что Длинноносый тоже боится мясника.

Пока мясник безмолвно смотрел на деревянное изваяние, Длинноносый нервно ждал в нише. Ждал, когда мясник уберется. Отелло осторожно выглядывал из-за тяжелого занавеса и тоже ждал. Время шло, и нос Отелло подсказал, что Длинноносый нервничает все больше.

Наконец кресло на колесиках развернулось и бесшумно покатилось к двери, переместилось через порог и зашуршало во дворе. Длинноносый осторожно подошел к двери. Выглянул наружу. Ему пришлось всем телом навалиться на дверь, потому что снизу был положен камень. Когда дверь закрылась и золотой свет погас, Длинноносый повеселел. Он даже замурлыкал что-то. Его странная одежда переливалась, как вода в свете луны, когда он проходил мимо загородки, где прятался Отелло. Отелло мгновенно втянул голову, но Длинноносый все же что-то заметил. И остановился прямо перед занавесом. Мягкая ткань зашуршала. Отелло наклонил рога. Ящик задрожал, но свет внутрь не проник. Длинноносый зашел в загородку с другой стороны, и Отелло решил, что самое время удирать.

Но как только он повернулся, доски под его копытами заскрипели.

— Ага, — воскликнул Длинноносый, — ты уже здесь! Прости, что тебе пришлось подождать. Но ты сам видел. Стоит мне только оставить церковь незапертой, как он уже здесь.

Он хихикнул.

Отелло не шевелился.

— Хочешь исповедаться?

Голос был густым и вязким, как сосновая смола.

Отелло молчал.

— Шутка, — прошептали из-за деревянной решетки. — Я и в самом деле рад, что ты пришел. Я уже боялся, что ты совсем не придешь. Но дело серьезное, слышишь? В случае с Джорджем я смолчал. Больше я этого делать не буду. У меня тоже есть совесть.

Отелло непроизвольно фыркнул.

— Не смейся, — донеслось из-за занавеса. — Просто оставьте Хэма в покое. Не знаю, это вы были там, на скале, или нет. Если да, то это страшная глупость. Но теперь все, слышишь, хватит! Если Хэм умрет, все выйдет наружу, тебе это должно быть ясно. К тому же Хэм никакой опасности не представляет. Зачем ему что-то предпринимать? Он не слишком-то любил Джорджа. У него есть камера, и скотобойня, и телевизор, он этим вполне доволен. Нет-нет. По поводу Хэма не стоит волноваться.

По голосу Длинноносого было понятно, что сам-то он как раз очень волнуется по поводу Хэма. Отелло показалось это странным, тем более что Длинноносый ненавидит мясника. Отелло в задумчивости начал жевать кусок кожи, свисавший с обивки скамейки. У него вдруг совершенно пропал страх. Он даже обрадовался бы, если бы его заметили.

— Кейт — вот гарантия, — сказал Длинноносый. — Пока Кейт здесь, Хэм поостережется мутить воду. Особенно теперь, когда она снова свободна. Он, наверное, даже благодарен Джорджу за то, что тот умер. Забудь о Хэме, слышишь?

Отелло хмыкнул. Длинноносый воспринял это как знак согласия.

— Я рад, что ты так это воспринял, — сказал он. Неожиданно его лицо припало к решетке. — Что же касается травы… — зашептал он.

Голова Отелло тоже приблизилась к деревянной решетке. Между ними оставалось всего несколько сантиметров. Длинноносый беспокойно засопел. Отелло удивился, что человек за занавесом заговорил вдруг о таких разумных вещах, как трава.

Но тот неожиданно замолчал. Блестящими глазами он пристально смотрел сквозь решетку.

— Да ты ли это? — забеспокоился он вдруг.

Отелло молчал.

Длинноносый выскочил из своей ниши и отдернул занавес. Внутрь пролился лунный свет. Долю секунды никто из них не двигался. И тут Отелло грозно заблеял. Его голос, как гром, раскатился по всему храму.

Длинноносый сначала пискнул, а потом с воплем побежал между рядов. Споткнулся, снова вскочил и, одним прыжком перемахнув через железную конструкцию со свечами, исчез за небольшой дверцей, откуда и появился. Отелло со злорадством смотрел ему вслед.