Шрифт:
«Мифы», — говорит Гораций в своей «Поэтике», — «были изобретены мудрецами, чтобы укреплять законы и преподавать нравственные истины».
В то время как Гораций стремился выяснить самый дух и сущность древних мифов, Евгемер, наоборот, претендовал на то, что «мифы были легендарными историями царей и героев, преображенных в богов восхищением народов». Именно этого последнего метода придерживались христиане, когда они согласились на принятие евгемеризованных патриархов и ошибочно приняли их за людей, действительно существовавших.
Но в противовес этой губительной теории, которая принесла такие горькие плоды, мы имеем длинный ряд величайших философов, каких только производил мир: Платона, Эпихарма, Сократа, Эмпедокла, Плотина и Порфирия, Прокла, Дамасцена, Оригена и даже Аристотеля. Последний ясно излагал эту истину, говоря, что традиция самой седой древности, переданная потомству в виде различных мифов, учит нас, что первые принципы природы могут рассматриваться как «боги», так как божественное пронизывает всю природу. Все остальное, детали и персонажи, добавлялись позднее для более ясного усвоения простым народом, и слишком уж часто — для укрепления законов, установленных для общего блага.
Сказки не являются исключительной принадлежностью детской комнаты, все человечество — за исключением тех немногих, которые во все века понимали их скрытое значение и пытались открыть глаза суеверным — слушало такие сказки в том или другом виде и, преобразовав их в священные символы, назвало этот продукт РЕЛИГИЕЙ!
Мы постараемся систематизировать наш предмет, поскольку это позволит все время повторяющаяся необходимость проводить параллели между противоречивыми мнениями, обоснованными на одних и тех же мифах. Мы начнем с «Книги Бытия» и будем искать ее скрытого значения в брахманистских преданиях и в халдео-еврейской «Каббале».
Первым уроком, которому нас в детстве учило Священное Писание, было, что Бог создал мир в шесть дней, а на седьмой день отдыхал. Отсюда, как полагают, седьмому дню присуща особая торжественность, и христиане, принявшие строгие обязанности еврейской субботы, навязали ее нам, заменив седьмой день первым днем недели.
Все системы религиозного мистицизма основаны на числах. У Пифагора Монас или единица, эманирующая дуаду, образуя таким образом троицу и четверку или Арба-ил (мистическое четыре), образует число семь. Святость чисел начинается с великого Первого — ЕДИНИЦЫ и кончается только нулем — символом бесконечного и беспредельного круга, представляющего вселенную. Все промежуточные цифры, в каких бы они ни были комбинациях или как бы ни умножались, представляют философские идеи от слабо намеченных очертаний до определенно установленных научных аксиом, относящихся к духовному или к физическому факту в природе. Они являются ключами к древним воззрениям на космогонию в ее широком значении, включая человека и другие существа, и эволюцию человеческой расы как духовно, так и физически.
Число семь — наиболее священное изо всех и, несомненно, индусского происхождения. Все значительное исчислялось и приспосабливалось к этому числу арийскими философами — идеи так же, как и местности. Поэтому у них были:
Сапта-риши, или семеро мудрецов, олицетворявших семь дилювиальных первобытных рас (послепотопных, как некоторые говорят).
Сапта-лока, семь низших и высших миров, откуда каждый из этих риши вышел, и куда он возвратился во славе перед тем, как достичь окончательного блаженства Мокша. [487]
487
Риши тождественны с Ману. Десять Праджапати, сыновья Вирадж, называемые Маричи, Атри, Ангира, Поластья, Поулаха, Крату, Прачета, Васишта, Бригху и Нарада, являются евгемеризованными силами, индусскими сефиротами. Они эманируют семерых риши, или Ману, главный из которых сам излучается из «несотворенного». Он есть Адам земли и представляет человека. Его «сыновья», последующие шесть Ману, каждый представляет новую расу людей, а все вместе они представляют человечество, постепенно проходящее первичные семь стадий эволюции.
Сапта-кула, или семь каст — брахманы считают, что они представляют собою непосредственных потомков самой высшей из них. [488]
Затем также Сапта-Пура (семь святых городов); Сапта-Двипа (семь святых островов); Сапта-Самудра (семь святых морей); Сапта-Парвата (семь святых гор); Сапта-Аранья (семь пустынь); Сапта-Врукша (семь священных деревьев) и т. д.
В халдейско-вавилонском заклинании это число снова появляется столь же значительно, как у индусов. Это число двойственно по своим свойствам, т. е. будучи святым в одном из своих аспектов, оно становится отрицательным при других условиях. Поэтому мы обнаруживаем следующее заклинание, начертанное на ассирийских табличках, теперь столь правильно истолкованных.
488
В старину, когда брахманы больше, чем теперь, изучали скрытый смысл своей философии, они объясняли, что каждая из шести отдельных рас, предшествовавших нашей, уже исчезла. Но теперь они заявляют, что один образец не был уничтожен вместе с остальными и достиг нынешней седьмой стадии. Поэтому они, брахманы, являются образцами небесного Ману и вышли изо рта Брахмы, тогда как шудры были сотворены из его ног.
«Вечер дурных предзнаменований, та область неба, которая приносит несчастье…
Весть о бедствии.
Осудители Нин-Ки-гал.
Семь богов обширных небес.
Семь богов обширной земли.
Семь богов пламенеющих сфер.
Семь богов небесного легиона.
Семь богов пагубных.
Семь призраков-дурных.
Семь призраков злобных огней.
Злой демон, злой алал, злой гигим, злой телал… злой бог, злой маским.
Дух семи небес помни… Дух семи земель помни… и т. д.».
Это число снова и снова появляется почти на каждой странице «Бытия» и по всем Моисеевым Книгам, и оно также бросается в глаза (см. следующую главу) в «Книге Иова» и в Восточной «Каббале». Если еврейские семиты так охотно приняли его, то мы должны сделать вывод, что это было не вслепую, но с полным знанием его сокровенного значения, а отсюда вытекает, что они, наверняка, восприняли также доктрины своих «языческих» соседей. Поэтому будет только естественно, что мы будем искать в языческой философии объяснения этого числа, которое затем снова появилось в христианстве с его семью таинствами, семью церквями в Малой Азии, семью смертными грехами, семью добродетелями (четыре главных и три богословских) и т. д.