Дождавшись свой десерт и довольно погрузив ложечку в подтаявший шарик малинового мороженого, я широко улыбнулась и спросила:

— А расскажете мне больше о родителях? Я мало помню.

Сердий усмехнулся, шумно отпил кофе и признался:

— Мы не были слишком хорошо знакомы. В отделе я не выполнял такую же большую работу, как они, видишь ли… — Мужчина похлопал себя по карманам, вытащил портсигар, но заметив взгляд администратора, спрятал его обратно. — Бумажная работа. Отчеты, отчеты… И очень редко какая-то оперативная работа.

— И вам не хотелось славы? — подбадривая колдуна, спросила я удивленно.

— Конечно, хотелось, — ответил господин Бердинг, — но чего может достичь колдун, вроде меня? Мне и должность начальника досталась лишь потому, что отдел мелкий и спокойный, ничего не происходит, и порядки не меняются вот уже много лет.

Я отправила в рот ложку мороженого и довольно зажмурилась, спросив как бы между делом:

— И как же тогда дело моих родителей передали именно вам? Странно, что мелкому и спокойному отделу поручили эту работу…

Сердий довольно хмыкнул и, широко улыбнувшись, поделился своим наблюдением:

— Сразу видно в кого вы, деточка, пошли. Такое наследие не задавишь!

Я промолчала, осторожно собирая по дну вазочки остатки малинового сиропа, хотя тянуло рассказать, что, по моему мнению, все дело не в родителях, а в бабушкином воспитании.

— Я сам выпросил для отдела эту работу. — Допив кофе, мужчина сложил ладони одна на другую поверх чашечки. — Не охотникам же заниматься простой бумажной волокитой. Вот нам это подходит, а я рад — хоть разомнемся.

Я понимающе кивнула, ведь объяснение мужчины вполне укладывалось в канву логики. Вот только в эту самую канву не укладывалось внимание ко мне господина Сердия. Да, пусть он знал моих родителей, но…

Что «но»?

Вот здесь интуиция протестовала.

«Ты слишком зациклилась на неправильности, — подсказал разум. — А что если этот господин на самом деле просто хотел с тобой встретиться. Потом он еще будет рассказывать тебе истории про родителей, а ты на самом деле назовешь его дядюшкой…»

— Ясно, — как можно правдивее произнесла я. — Просто удивлена немного.

Как и мы все, — встрял вампир, которому шеф не давал вставить и слова.

— А вы… Можно ведь не дружить, но много времени проводить бок о бок, — подбирая слова, решила я кое-то уточнить. — У нас редко бывали гости, но может быть… вы к нам заглядывали? Мне кажется, я вас уже видела.

Последнее я добавила просто так, почти не глядя на колдуна, поэтому не могла поручиться, что не померещилась мелькнувшая в глазах мужчины злость. Но даже если что-то и возникло во взгляде Сердия, то оно тут же исчезло, растопленное добродушной усмешкой и хохотом.

— Что вы, детонька! Мы не общались с вашими родителями так тесно. Обычное дело: перебрасывание десятком фраз на работе, товарищеская поддержка. Они мне, я им. Я заполнял протоколы и вносил данные в картотеку улик. Ничего особенного, самые обычные отношения, — ответил господин Бердинг.

Я покивала и принялась за тортик.

— Видеть меня? — Сердий постучал пальцем по губам. — Вероятно на работе, когда ваша мамочка приводила вас туда, — мужчина довольно расплылся в усмешке, выдвинув эту версию. — Она вечно таскала вас за собой, но в то время вы, Липа, были еще совсем крохой. Вряд ли точно запомнили, а сейчас просто лицо показалось знакомым. — Сердий уверенно выстаивал стены вокруг своих предположений, а вампир внимательно наблюдал за мной, но не за шефом.

«Липа, ты параноик! — Я хмыкнула, едва дыша, но упорно заталкивая в рот ложку с бисквитом. — И почему тебе не нравится этот дяденька? Милый, добродушный. Ну и что, что сочиняет. Шиш и то куда злее, чем господин колдун».

Но, тем не менее, шеф Гедымина перестал вызывать во мне симпатию. Зачем выдумывать, что я бывала на работе родителей? Мне не нужно помнить, что в здание Надзора мама меня не приводила, бабушка много раз рассказывала, что родители с самого первого дня старались оградить единственную дочь от своей работы, поэтому даже не обсуждали при мне дела, а уж о визитах вообще и речи не могло быть. Так зачем колдуну так нужно подвести базу под то, что я якобы его видела?

Через полчаса бесконечной болтовни господина Сердия я поняла, что зря взялась его подозревать, просто словоохотливый по натуре, он был готов рассказывать и рассказывать, перескакивая с одного на другое. Похоже, Гедымин тоже это знал, потому как подолгу таращился на беленый потолок кафе или на улицу через чистенькие стекла.

— Что-то я увлекся, — хмыкнул Сердий, поболтал гущу на дне чашки и заказал еще по порции себе и вампиру. — Но… к делу! Дым сказал мне, что вы, деточка, уже в курсе. Жаль, что наш маленький спектакль не удался.