— Riy'naeru! — вдруг воскликнул с незнакомым акцентом Устин, звучно хлопнув по плечу взъерошенного темноволосого паренька, рассматривавшего прилавок ювелира. Украшения на прилавке в большинстве своем можно было использовать вместо камня на шею, если вдруг приспичит топиться от цен.

Паренек, заметно дернувшись, обернулся и молча протянул ташию руку, этак насмешливо-заинтересованно переводя взгляд с меня на Устина и обратно, а я не к месту вспомнила, что иллюзия, наложенная на меня в общине, вышла даже еще более неестественной и противной, чем личина, сотворенная Диллианом.

— Это Эльмира, — возвестил «медведь», мотнув головой в мою сторону. — Эльмира, это Лийнаэл. — Имя нового знакомого таший произнес с некоторой заминкой, с трудом адаптируя на привычный мне язык. — Мой должник и редкостный пройдоха. Собственно, он-то нам и нужен.

— Зачем? — мгновенно насторожился Лийнаэл. Голос у него оказался на удивление низким и грубым, и это отчего-то покоробило меня больше всего.

Я трепетно обожаю фэнтези и аниме, водится за мной такая слабость. У подобных увлечений есть существенные недостатки вроде хронической нехватки времени и денег на реальную жизнь, и, главное, они формируют определенные штампы в мышлении, этакие призмы, через которые привычнее смотреть на мир.

Согласно одной из таких «призм», у создания с остроконечными ушами, забавно топорщащимися из-под густой шевелюры, голос обязан быть мелодичным и певучим, а лицо должно обладать тонкими чертами, будто выточенными из мрамора древнегреческим скульптором. Бог с ними, с хорошими манерами и многовековой мудростью, это скорее приятные дополнения…

Рожа у Лийнаэла оказалась самой простецкой, с острым подбородком, тонкими губами и слегка сбитым набок носом. Только вот взгляд… цепкий. Оценивающий, расчетливый, темный.

Неприятный.

— Ты же наверняка в курсе последних слухов, — не обращая внимания на мою задумчивость, предположил Устин, увлекая Лийнаэла за собой вдоль рядов. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. — Насчет того, что недавно стражники приволокли такую добычу, что весь двор на ушах стоял, — вкрадчиво ухмыльнулся таший.

— Знать ничего не знаю, — твердо заявил Лийнаэл, даже не дослушав.

— А ты эльф? — чувствуя себя последней идиоткой, встряла я. Где-то в темноте подсознания жила упрямая надежда, что остроконечные уши могут означать все что угодно, и с привычной «призмой» можно не расставаться — хотя бы с этой…

Новый знакомый обернулся через плечо, скептически глядя на меня сверху вниз. Потом покосился на Устина и тяжело вздохнул.

— Отчасти. Откуда ты такая свалилась? — он деликатно пропустил вперед ташия и, осторожно поглядывая на него, начал потихоньку отставать, вынуждая и меня подстраиваться под его темп ходьбы.

— Издалека, — уклончиво отозвалась я. Что-то подсказывало, что называть свое настоящее происхождение не стоит больше никому.

— Какая скрытная юная… — начал было выговаривать мне недоэльф, но едва не вписался в резко остановившегося Устина.

— Riy'naeru, — проникновенно произнес тот. — Если ты думаешь, что я вот так просто взял и про тебя забыл, не узнав, куда дели Диллиана…

— Какого такого Диллиана? — невинно захлопал ресницами Лийнаэл, хватая меня за руку, будто я могла его укрыть от раздраженного ташия.

Ладони тоже оказались грубыми, с сильными пальцами, никак не подходящими для игры на музыкальных инструментах.

— Эл, хватит валять дурака, — попросил Устин, сунув ему под нос внушительный кулак. — Где он?

Кулак подвергся тщательному изучению. Прикинув шансы, Лийнаэл тяжело вздохнул:

— А если скажу, что мне за это будет?

— Целый нос, например, — ласково проворковал Устин. — Или вот яблочко — хочешь?

Все трое с некоторым недоумением уставились на фрукт. Яблоко было самое обыкновенное — с алыми боками и парой-тройкой характерных потемневших дырочек, гарантирующих незадачливому едоку выброс адреналина после каждого укуса. Одна лишь только загвоздка: из общины ташиев мы вышли сытые и даже умывшиеся, а потому о припасах в дорогу не беспокоились; и еще — Устин ни разу не останавливался, чтобы расплатиться…

— Ты его украл! — возмущенным шепотом обвинила я «медведя», озираясь — не заметил ли кто?

— Нагло спер, — с донельзя довольным видом подтвердил он и, не дождавшись реакции Лийнаэла, пробормотал: «Ну не хочешь, как хочешь» — и сочно захрупал злосчастным яблоком.

Я почесала затылок и махнула рукой. Мужчины — вечные дети, чтение моралей здесь явно не поможет, а что до подзатыльников — попробуй тут, допрыгни…

Ничего не оставалось, кроме как деликатно потянуть вперед обоих «вечных детей»: жрут ворованные яблоки (стоп, а Лийнаэл-то когда успел спереть?! И почему никто мне не предложил?!) — бог с ними, но пусть хоть на месте не стоят, так спокойнее…