И глядя теперь в эти глаза, Айрис знала, что если она захочет осуществить месть прямо здесь и сейчас, ей достаточно просто улыбнуться. Всего лишь показать, что она не разучилась исполнять это мимическое движение, что оно, кроме того, подкреплено еще и эмоционально. Она жива, снова любит и любима. Наперекор всем и всему.

Но, будь все проклято, она не могла. Попав в плен этих знакомых, некогда любимых глаз, Айрис вновь ощутила себя зажатой, загнанной и окруженной со всех сторон. В ушах зазвучало эхо уже казалось забытого хохота… Страх сковал горло, не давая вымолвить ни слова. Милосердное небо, зачем она пришла сюда?!

Следя за ее мучениями, Брес мысленно обреченно вздохнул. И это та самая женщина, которая какой-то час назад обдурила его и притащила сюда против его же воли? Ему хотелось бы поверить в то, что ее подменили и эта онемевшая, перепуганная и готовая зарыдать девчонка — не тот расчетливый и упрямый человек, не так давно диктовавший ему свои условия.

Но уговор есть уговор, Брес согласился на роль ее мужчины, так почему бы, собственно, уже не начать представление?

— Я ее жених. — Проговорил медленно и отчетливо незнакомец, подходя к девушке вплотную и обвивая ее талию одной рукой. Айрис почти не сопротивлялась, скорее всего, просто не могла, когда он настойчиво притянул ее тело к себе. — Ну же, любимая, что ты так растерялась? Представь меня этим почтенным господам.

Словно ведро холодной воды взбодрило Айрис это фривольное прикосновение. Отрезвило и удержало от падения. Потому, рассматривая сейчас ошарашенные лица, которые уже готовы были превратиться в откровенное раболепные, Айрис не торопилась отходить от Бреса.

— Ах да… — Ее голос звучал сипло и все еще волнительно, но она постаралась взять себя в руки: — Просто… мы же с тобой как будто сто лет знакомы, вот мне и кажется, что тебя знают все. Эохайд.

Брес порочно улыбнулся, разглядывая сгрудившихся людей, которые поспешили подойти ближе. И против обыкновения их пристальное внимание нравилось ему.

Ох, он уже понял, какую игру затеяла эта маленькая глупая женщина, по уши влюбленная в того замершего с кубком в руках недоумка. О, люди-люди, как вы примитивны и в то же время непонятны. Вместо того чтобы попросить собственный остров с рабами, поклонниками, сокровищницами, с тысячью таких же вот Сетов, Айрис потребовала стать Бреса соучастником ее маленькой женской мести.

Эта непостижимая женская месть! Ни нож, ни яд, ни злые слухи, которые порой ранят больнее оружия, не добились бы того, чего получила она, просто приведя на эту свадьбу другого мужчину. Не просто мужчину, а лучшего среди смертных и бессмертных.

Сладчайший момент, пусть же Айрис насладится им. Вот она стоит перед своим бывшим возлюбленным, который некогда безболезненно отрекся от нее, молодая, гордая, красивая, в объятьях мужчины, с которым несчастному Сету было стыдно просто находиться в одной комнате. И Брес надеется, ему отлично видно от чего он некогда отказался.

Еще, конечно, он должен увидеть лицо невесты, то есть соперницы, которая так опрометчиво решила, что лучше этого сопляка — Сета — мужчин нет на свете. Ну так пусть взглянет, сравнит и признает, что ее муж не годится быть даже рабом того, кто называет Айрис своей невестой.

— Жених? — Эхом повторила Тая, осматривая незваного гостя медленно с ног до головы.

Изумление, досаду и возмущение невесты такой несправедливостью разделили все ее подруги, даже ее мать. Айрис же, наблюдая за ними теперь, вспоминала ту рабыню, встреченную по пути на свадебный пир. Невольница была многим суевернее и глупее этих образованных аристократок, и все же теперь разницы в выражении их лиц не было никакой. Похоть не разбиралась в социальных статусах, она разила одинаково метко и беспощадно как раба, так и господина. И вот теперь эти достойные женщины уподобились рабыням, пожирая глазами того, кто стоит за ее спиной. И выглядели они при этом столь беспомощно и отчаянно, что Айрис возблагодарила небеса за ту силу духа, которая до сих пор не позволила ей обернуться.

— Ты удивлена? — Айрис не собиралась заверять ее в своей лжи. Казалось, ее обман раскрыт. То, что присутствующие увидели в глазах «лазурных, как ласковое море», несомненно, явило им правду. Эти глаза говорили: «мне нет до нее никакого дела».

Ожидая худшего, Айрис внутренне сжалась.

— Я удивлен! — Раздался извечно пьяный (по крайней мере в трезвом варианте Айрис еще его не слышала) голос Хели, который вышел вперед, беспородно расталкивая гостей. — Ты все-таки явилась сюда, Айрис. А смелости тебе не занимать, начинает казаться, что у тебя есть то, чем обделен мой брат. — Хели заулыбался, как умалишенный, после чего протяжно заявил: — Яйца!

Славно, его шутку не оценили. Но гробовое молчание молодого мужчину не смутило, потому он развязно продолжил, присвистнув:

— А как нарядилась! Начинаешь понимать, почему Сет бегал к тебе тайком…

— Хели! — Прошипела раскрасневшаяся Тая, но мужчина ее проигнорировал.

— И все же Сет — одно, а этот Нарцисс — совсем другое. Где вы познакомились, а? Сколько ты ему заплатила?

Айрис испуганно замерла, не зная, как отреагирует Брес на заявление о том, что его купили как шлюху. Но его ответ был совершенно противоположным гневу: Эохайд рассмеялся.