Эрик Пинкстон. Сегодня.

– А вначале у нас было как в кино, - рассказывал Эрик, протягивая вдоль стены рождественскую гирлянду.
– Я с детства привык, что с моей мамулей скучать не приходится.

– Осторожнее, не качай стремянку, - предостерег Гейб Уокер.
– Что ты имеешь в виду?

Сегодня он впервые за полгода решил попытаться выведать у стажера что-нибудь о его семье. Может, удастся сообразить, кого ему напоминает Пинкстон. Эрик оказался словоохотливым парнем и, украшая здание офиса снаружи, рассказал, что о своем отце практически ничего не знает, а мама - отдельная тема.

– В общем, вначале я жил в Сент-Луисе и думал, что моя фамилия Холден, а потом узнал, что они не мои родители. Прихожу я как-то из школы...

Эрик хорошо помнил день, перевернувший его жизнь. Мистер и миссис Холден, которых он считал своими родителями, баловали его. Он был одет лучше всех в классе, у него была большая просторная комната, заваленная игрушками, телевизор, компьютер с набором игр и учебных программ, магнитофон, плеер. Но чаще всего с Эриком занималась няня, а отец и мать возвращались с работы поздно, когда мальчик уже ложился спать. Только уик-энды Эрик проводил с родителями.

В этот день он бежал из школы с табелем за первый семестр и был счастлив, что у него хорошие оценки. А впереди были первые в его жизни школьные каникулы...

Мамина машина стояла у дверей, и мальчик удивился. Почему мама приехала так рано?

Миссис Холден сидела в гостиной, сжавшись в кресле у камина. Перед ней, спиной к двери, стояла высокая худощавая женщина с длинными светлыми волосами, одетая в узкие брюки и свитер. У окна раположился какой-то мужчина в сером костюме и очках. Мама смотрела на них со страхом. Появившегося в дверях мальчика никто не заметил.

– Вы не имеете права, - твердила миссис Холден.
– Я не позволю... Уходите!

– У меня на руках решение суда, - резким голосом отвечала блондинка.
– Усыновление было незаконным. Вы фактически стали сообщниками похитителей моего сына.

– Это правда, - подтвердил мужчина.
– Я советую вам исполнить предписание суда, мэм. В противном случае моя клиентка имеет право подать иск и обвинить вас в неисполнении решения суда. И выиграет дело.

– Я не отдам вам сына, - твердила миссис Холден.

– Эрик - мой сын, - гостья шагнула к ней.
– Я родила его. Это мне он впервые улыбнулся, сказал "мама". И от того, что вы дали взятку, чтобы получить приемного ребенка вне очереди в обход формальностей, еще не делает вас матерью. Ребенок - не вещь, которую можно купить или продать. Да-да, я знаю все. Хотите, я скажу вам, сколько вы заплатили? Человек, который принял от вас взятку, уже дал показания под следствием, они записаны и их копия на руках у моего адвоката.

– Проявите благоразумие, миссис Холден, - подхватил очкарик, наверное, тот самый адвокат.
– Помимо нарушения действующего законодательства вы нарушаете еще и законы человечности, не отдавая миз Пинкстон ее сына.

– А где она раньше была?
– вскочила миссис Холден.
– Почему раньше не появилась? Где вы провели эти пять лет?
– наступала она.

– Там, где можете оказаться вы за то, что украли Эрика!
– блондинка ответила это спокойно и даже не шевельнулась, но что-то в ее лице заставило миссис Холден остановиться и вернуться на прежние позиции.
– Я буду бороться за своего сына и ни перед чем не остановлюсь, чтобы вернуть его. Даже волчица любит своих волчат. Мы слишком долго были в разлуке. Суд постановил вернуть мальчика мне, присяжные согласились, что ему нужна родная мать, а не компьютер, игрушки и магнитофон. Все это я тоже смогу ему купить, и еще, Эрик будет жить с настоящей матерью, а не с покупательницей!

– Что вы можете ему дать?
– яростно спросила миссис Холден.
– Здесь у Эрика есть отец и мать. А вы, наверное, и сами не помните, от кого его родили...
– тут она осеклась, а блондинка очень тихо ответила:

– Не продолжайте, иначе скажете то, о чем пожалеете. То, что вы замужем за преуспевающим директором фирмы, не дает вам права оскорблять меня. Да, я не замужем. Но мы с отцом Эрика любили друг друга. Вам этого не понять.

– Я слышала, как дорого вам стоила его любовь!
– скривилась миссис Холден.

– Прошу вас, мэм, - вмешался адвокат, успокаивающе кивнув блондинке.
– Ваши слова можно квалифицировать как нанесение преднамеренного оскорбления миз Пинкстон.

– Все настоящее дорого стоит, - жестко сказала блондинка.

...
– Почему-то я сразу ей поверил, - Эрик закреплял гирлянду под крышей, потом спустился на несколько ступенек, чтобы украсить цветными лампочками окно.
– Голос крови, что ли... Знаете, она особенная. Ей врать бесполезно, моментально обман чувствует. Сама никогда не врет. Если не хочет о чем-то говорить, просто замолкает и заявляет: "Я это обсуждать не хочу". В общем, я только взглянул на нее тогда, и понял, что это и есть моя настоящая мама.