– Прощай, человек. Ты слишком слаб. Сейчас ты обратишься в ничто. – сказал волк глухо, разевая страшную пасть с безупречно острыми клыками.

– Подожди! – воскликнул уже бледный, слившийся со снегом Мун. – Я. я… очень хочу послушать твою песню… Я слышал ее однажды… Сердце каменело…

– Ты услышишь её, если хочешь, только моя песнь разорвет твоё сердце от страха. Не боишься?

– Нет, она просто… прекрасна… Я хотел Вам сказать, что мы люди, конечно, ничтожны по сравнению с Вами, но есть удивительная черта в нас… Мы можем совмещать несколько чувств… Смеяться от страха, плакать от счастья… если мне все равно уготована смерть, я хочу умереть слушая Вашу мелодию…

Волк опустился на утес. Закрыл глаза и глухо произнес:

– Есть у меня общее с людьми. Никакому призраку это не дано. Когда я вижу прекрасное, моя душа поет.

Он повернул голову к луне и завыл. Точнее, запел. И Мун не кривил душой, говоря, что песнь волка прекрасна. Это была самая завораживающая мелодия, но в душу мальчика она вносила ужас. Все больше и больше, с каждым мгновением; и как всегда времени на осуществление плана оставалось все меньше. А план был прост. Трясущимися от страха руками Мун взял палку; выронил ее; с еще большим трудом поднял её. Теперь надо было подойти к волку, благо тот смотрел на луну и мальчика не видел. Вставая и падая, так как не слушались ноги, роняя несколько раз свое орудие, Мун, наконец, подошел к призраку. Сердце билось уже с такой силой, что способно было вот-вот прорвать грудную клетку. Последние секунды оставались до потери сознания. Мун занес палку над непробиваемой шкурой… волк, не замечая мальчика, продолжал выть свою песню… В одно мгновение измученный Мун, налетев на зверя, всадил палку в открытую пасть поющего зверя.

Вряд ли внутренности волка были такими же непробиваемыми, как и шкура – так думал Мун, это была его последняя надежда. Волк замолчал и опустил голову на снег. Мун лежал рядом, обессиленный и измученный. Наконец, зверь открыл глаза. Спокойным взглядом он посмотрел на Муна. Мальчик взглянул с трудом в глаза призраку. Волк выплюнул палку: она была вся красной. Затем начал кашлять с кровью. Мун и не предполагал, что у призрака может быть кровь. Волк кашлял и кашлял, и кровь постепенно заполнила окружающий соперников снег.

– Ты почти убил меня, – прохрипел волк и снова плюнул кровью. – Я скоро умру.

Мун слушал, не шевелясь.

– Я обязан передать корону новому Королю, в особом месте. Только оно далеко отсюда. Не уверен, что дойду. Ты должен помочь мне.

– Извините… – произнес Мун, запинаясь. Почему-то к страху примешалось чувство вины. – Мне надо найти маму и подругу…

– Они там, – перебил мальчика волк.

– Где?.. – ошеломленно спросил Мун.

– Туда, куда я иду. В самую тьму леса. Тебе одному не добраться туда, хоть ты и смел, и чист душой. Мне теперь тоже не дойти. Я даже не могу обратиться в туман от раны, которую ты мне нанес. Она не сравнится ни с пулей, ни с ножом. Ты поразил меня в самое нутро. Причем, главным твоим оружием стала не палка. А то, что ты преодолел страх – моё оружие против тебя. Теперь мы необходимы друг другу. Пойдем, пока я не умер.

Волк взглянул на луну, глаза его были полны тоски.

– Я знаю, ты ощутил, что такое расставание, – прохрипел призрак Муну. – Луна держит меня, и нужно уходить, иначе я умру у неё на глазах. Это больно, но нужно сделать шаг, иначе никогда не сможешь расстаться, а это иногда необходимо.

Волк побрел прочь с утеса неуверенными шагами, постоянно сплевывая кровавые слюни. Мун и не думал что-либо говорить, его мысли были скомканы. Он шёл за Королем, медленно с остановками. Постепенно Лес погружался во мрак. Волк спотыкался всё чаще, отдыхать приходилось дольше. Муну становилось всё тяжелее верить, что они дойдут… хоть куда-нибудь.

Многочисленный отвратительный писк раздался сверху. Мун сжал палку и замер, волк спокойно продолжал идти. Сверху к путникам слеталась орда летучих мышей. Их было не меньше сотни. Витиевато кружась, они с огромной скоростью летели к Муну, разинув маленькие клыкастые пасти в плотоядной улыбке.

– Подождите! – крикнул Мун волку.

– Иди спокойно, они ничего не сделают.

– Вы уверены?!

– Да.

– Летите прочь! – ответил Мун и резким ударом палки отбросил мышь, что подлетела уже к самому лицу.

Остальных зверей это, похоже, задело. Они стали еще громче пищать. Мун побежал и спрятался за дерево – несколько мышей пролетело мимо. Призраки начали собираться для новой атаки.

– Зачем ты бьешься с ними? – прохрипел волк, остановившись и посмотрев на битву мальчика со зверьми.

– Мне кажется, они хотят меня съесть заживо!

– Это отребье? Они даже не могут тебя укусить.

– По-моему, это не так! – закричал Мун, отбив еще одно нападение. Летучие мыши собрались на очередную атаку. Своим роем они закрывали и без того темный купол и готовились упасть на Муна, стоящего около дерева с палкой и остервенело готовящегося отразить очередное нападение. Вдруг на него одним прыжком, преодолев, по меньшей мере, пять метров, прыгнул волк. Он снова поднес, как недавно, свою оскаленную пасть к лицу Муна. В глазах зверя была ярость.

– Зачем ты вкладываешь столько сил, ненависти, души в эту палку? – прорычал волк. – Этим летающим тварям нужно только одно: чтобы ты их замечал. Отмахнись от них, а еще лучше не замечай! Я же сказал тебе, они ничего не сделают!

– Но они кажутся такими опасными!

– Им даже душа твоя не нужна; пролетят сквозь неё, а ты будешь потом ворочаться в страхе всю ночь. Ты убил меня, Короля призраков, и обращаешь теперь внимание на эту падаль? Почему вы, люди, так восприимчивы ко всякой мелкой дряни? Отмахнись от них и иди своей дорогой. Эти призраки – всего лишь занозы, которые остаются в душах после мелких неудач. Плохой погоды, глупой обиды, нелепой ссоры. Чем больше ты вкладываешь силы для борьбы с ними, тем сильнее они и слабее ты. Отмахнись, человек, и пойдем дальше.