– Я начну медленно, хорошо? – спросил он, не отрываясь от ее лица, пока она обвивала его тело руками. – Может быть немного больно.

Она крепко обняла его, впиваясь своими короткими ногтями в его спину. Ее тело напряглось. Он замер, давая ей время привыкнуть.

– Tanto gentil e tanto onesta pare la donna mia, – прошептал Кармин. Слова из «Новой жизни» непроизвольно срывались с его губ. – Quand'ella altrui saluta, ch'ogne lingua deven tremando muta, e li occhi no l'ardiscon di guardare [15] .

Он пытался успокоить ее, произнося строчки хриплым от предвкушения голосом, и ее тело начало все больше расслабляться с каждым словом. Он снова начал двигаться, от испытываемых ощущений его тело начали пронзать искры. Две части паззла, наконец-то, соединились именно так, как им было суждено это сделать.

– Это было прекрасно.

– Стихи или проникновение? – спросил он, не успев подумать. – Черт, прости. Мне не следовало этого говорить.

– Я имела в виду стихи, но и другая часть пока что чудесна, – ответила Хейвен застенчиво. – И ты должен был это сказать, потому что в этом весь ты.

– Да, но я пытаюсь быть нежным, – сказал он. – Ты заслуживаешь романтики.

Она простонала.

– Мне не нужна романтика. Мне нужен ты.

Она закрыла глаза. Электрические разряды продолжали курсировать по его телу, ощущения нарастали из того места, в котором они соединялись. Его кожа покрылась мурашками, когда дрожь пробежала вниз по его позвоночнику.

Когда он начал заниматься с ней любовью, он, наконец-то, понял, что это значит. Они вместе испытывали нечто новое, обладающее такой мощью, которой он никогда не чувствовал на себе до этого момента. Вся она, каждый дюйм ее тела – изнутри и снаружи – сливался с его телом.

– Только ты, – сказала она, словно читая его мысли. – Никогда не будет никого другого, Кармин.

Ее слова разожгли в нем настоящее пламя, пробуждающее чувство собственничества, заявляющее о том, что они принадлежат друг другу. Они двигались вместе, обретая идеальный ритм. Он прижался к ее телу своим, чувствуя ее обнаженную кожу.

Ее стоны становились все громче. Взяв ее руку, он переплел их пальцы, прижимая их руки к кровати.

– Я люблю тебя, – выдохнула она.

В ответ из его горла вырвался непроизвольный звук – громкий стон, свидетельствующий о нарастающей силе желания.

– Ti amo. Боже, я так сильно люблю тебя, Хейвен.

Она сделала движение бедрами, запустив свободную руку в его волосы. Ее тело дрожало, приближаясь к разрядке.

– Пожалуйста, никогда не покидай меня.

В тот момент, когда эти слова сорвались с ее губ, он ощутил свои чувства с такой силой, какой не испытывал до этого. Его грудь пронзила ноющая боль, сосредоточившаяся в самом центре его сердца. Это была боль, вызванная всепоглощающей, накрывающей с головой любовью – это чувство было настолько мощным, что у него перехватило дыхание.

– Ты чувствуешь это? Мы принадлежим друг другу, – он поцеловал ее. – Sempre.

Он продолжил заниматься с ней любовью и взял другую ее руку, размещая ее над головой Хейвен. Он перенес чуть больше веса на ее тело, приподняв ее колени выше и глубже входя в нее. Уткнувшись в ее шею, он почувствовал соленый вкус пота, пока их тела продолжали двигаться в унисон.

Когда напряжение достигло своего апогея, Кармин издал громкий стон. Он замер, когда ощущения стихли, и отпустил ее руки. Он лег рядом с ней, в то время как она прижалась к нему, опустив руку на его дико колотящееся в груди сердце. Они просто лежали вместе, переплетя ноги, и наслаждаясь посткоитальными ощущениями. Ему хотелось спросить у нее о том, чувствовала ли она его бьющееся сердце, но вместо того, чтобы задать этот вопрос, он предпочел насладиться тишиной.

Они были всего лишь двумя подростками, находившимися вместе и любящими друг друга. В словах по-прежнему не было никакой необходимости.

* * *

Впервые за долгое время сон Хейвен был лишен всяческих сновидений. Проснувшись, она увидела солнечный свет, льющийся в окна домика. Сев на кровати, она поморщилась от легкой боли в теле. Она вздрогнула, бросив взгляд на источник дискомфорта и заметив дорожки засохшей крови.

– Ох, чертовщина.

Раздавшийся смешок, за которым последовал хриплый голос Кармина, застиг ее врасплох.

– Чертовщина?

Обернувшись, она заметила, что он наблюдает за ней, будучи еще наполовину сонным. Она не знала, что бы такого ему ответить, от чего ей не было бы совсем уж стыдно.

Сев, Кармин провел руками по своему лицу.

– Что случилось?

– Эм, тут просто…

Он заметил кровь еще до того, как она смогла бы закончить свой ответ.

– О, черт. Вероятно, мне следовало упомянуть о том, что в первый раз у девушек идет кровь.

– Правда? – спросила она, ее щеки покраснели от смущения.