Таким образом, с точки зрения возможностей интенсивного экономического развития и выхода на конкурентоспособный уровень на мировых рынках нашу ситуацию уместно описать так: негативная часть условий экономической деятельности (природно-климатический фактор) распределена по всей экономике и висит на ней тяжелым грузом; позитивная же составляющая, способная компенсировать объективные минусы нашего положения, присвоена узкой группой и на всю экономику не работает. То есть экономическая компенсация за неблагоприятные климатические условия и чрезвычайную территориальную протяженность, данная нам природой и многовековой историей борьбы за существование нашего народа, нами утрачена. И именно это, а не сами по себе неблагоприятные объективные условия, обрекает нашу экономику на неконкурентоспособность.

Итак, мы обречены. Навсегда? Может быть, и не навсегда. Но уж совершенно точно — до тех пор, пока не будет восстановлена здравая логика приоритета общенациональных экономических интересов над любыми частными. И, соответственно, до тех пор, пока наше общество, желающее выжить, а не скатиться буквально в никуда, не научится заставлять свою власть проводить активную энергетическую и транспортную политику, нацеленную не на максимальную прибыльность самих по себе энергетического и транспортного секторов экономики, а на эффективность и конкурентоспособность всей экономики.

Как это сделать — безусловно подчинить энергетический и транспортный сектора интересам всей экономики — вопрос второстепенный. Можно — путем национализации, которая обретет смысл исключительно при условии, если государство начнет использовать надлежащие механизмы, гарантирующие эффективное управление его собственностью. Можно и без национализации — через жесткое таможенно-тарифное и антимонопольное регулирование [4] . Главное — чтобы было понимание необходимости и даже неизбежности таких действий (если, конечно, хотим развиваться, а не деградировать) и плюс соответствующая политическая воля.

Где же взять средства на обновление и модернизацию производства, будь то в отраслях, нуждающихся в опережающем развитии, или во всей экономике в целом?

Красивые сказки о томящихся в очереди к нам щедрых иностранцах с потоками потенциальных инвестиций, для получения которых нужно совсем немного — просто создать некий «благоприятный инвестиционный климат» — с самых первых дней реформ стали общим местом в нашей не только экономической, но и общественной жизни. Подразумевается, что где-то есть добрые и хорошие, очень «продвинутые» (в отличие от нас — «совков») инвесторы, которые знают, что хорошо для нашей страны. С этими потенциальными инвесторами надо не ссориться, не перечить им, не раздражать их чем бы то ни было, а желательно дружить с ними, прислушиваться к их требованиям и делать точно так, как они скажут. И тогда инвестиции потекут рекой, «локомотивы» потянут за собой все смежные отрасли, и тут уже не за горами всеобщее счастье, никак не сравнимое не только со скромным нынешним бытием, но даже и с ранее обещанным коммунизмом.

Из такого долго пропагандировавшегося нашими СМИ и властью подхода естественно вытекают бесконечные презентации и симпозиумы, на которых наши президенты и премьеры, министры экономики и финансов регулярно имеют — как нам об этом сообщают — потрясающий успех. И кроме того: полная открытость для конкурентов стратегически важной информации, бесконечные прямые переговоры правительства с инвесторами и внеконкурсное предоставление этим благодетелям лучших месторождений, зданий, заказов, земельных участков и иных объектов, разнообразные льготы и уступки «инвесторам»... И, разумеется, предание анафеме всех, кто пытается напомнить о весьма жесткой конкуренции между экономическими сообществами и отдельными государствами, о защите собственных долгосрочных национальных интересов, о естественном несовпадении (как минимум — не полном совпадении) интересов любого национального государства и транснациональных корпораций, об элементарной коррупции, неминуемо разрастающейся при всякой даже малейшей возможности прямых переговоров и бесконкурсного предоставления тех или иных ресурсов и благ, которая в такой ситуации ведет к масштабной сдаче долгосрочных национальных интересов...

Победные рапорты о пришедших в страну иностранных инвестициях множились, пока не закончились легким уводом денег из страны перед дефолтом 98-го года и в ходе кризиса. И выяснилось, что львиная доля этих инвестиций была спекулятивной, «портфельной», а реального вложения средств в развитие производства не было и нет.

От дефолта мы, вроде бы, несколько оправились. И приток зарубежных инвестиций насчитываем у себя чуть ли не по три миллиарда долларов в год. Хорошо?

Для сравнения: в Китае, с населением, большим в восемь раз, но с существенно меньшими территорией и запасами природных ресурсов, тем не менее, стабильный приток иностранных инвестиций — более пятидесяти миллиардов долларов в год. Почему?

Недавно в одной телепередаче бывший министр финансов и бывший помощник Президента по экономике А.Лившиц приоткрыл «завесу секретности» примерно так: «Мы их не пускаем — все же знают, что наши активы — недооценены. Они хотят придти и взять сейчас, а мы говорим — приходите потом, когда цены будут адекватными...» [5]

Что тут скажешь? Не иначе как мода пришла — всем изображать из себя разведчиков: Западу говорить — одно, своим (по секрету) по телевизору — противоположное. И, вроде, очень даже патриотично получается, во всяком случае если не слишком вникать в смысл сказанного. Особенно оптимистично настроенные могут даже подумать, что мы теперь задешево не продаемся...

Но вот вопросы для самопроверки:

1) на многочисленных симпозиумах, презентациях и «круглых столах по инвестициям в Россию» официальные представители нашего Правительства разве больше не рекламируют западным бизнесменам наши предприятия, особенно напирая на недооцененность активов?

2) акции наших предприятий все еще продаются свободно иностранцам или продажа приостановлена — впредь до приведения цен в соответствие с «реальной стоимостью активов»?

3) разве «Славнефть» только что (осенью 2002 года) не продали «Сибнефти» (в альянсе с «ТНК»), номинальным собственником которой являются иностранные банки? Причем продали в полтора раза дешевле, чем публично предлагали за эту компанию конкуренты (свои, российские!), отстраненные от конкурса. Или с гр-на Абрамовича (который, как утверждают эксперты, фактически стоит за номинальными держателями акций «Сибнефти») тайно от всех взяли обязательство не перепродавать компанию иностранцам? И сам он для нас с вами, уважаемый читатель, чем-то более свой, нежели эти нехорошие иностранцы (которые, как мы теперь с помощью А.Лившица понимаем, так и норовят взять то, что недооценено, но мы их, к счастью, не пускаем)?...