«1) несмотря на свою скептическую оценку перспектив подобных прямых переговоров с польским правительством желает принять английское предложение;

2) принимает предложенное посредничество британского правительства в отношении отправки польского представителя с общими полномочиями в Берлин и рассчитывает на прибытие данного лица в среду 30 августа;

3) со своими предложениями никогда не имело намерений нарушить жизненные интересы Польши или поставить под вопрос существование независимого польского государства;

4) сразу подготовит предложения приемлемого решения и предоставит их также и британскому правительству, по возможности, до прибытия польского переговорщика.

Этим заявлением Адольф Гитлер недвусмысленно принял английское предложение немедленных, прямых и равных переговоров с Польшей. Для оценки дальнейшего развития встает роковой вопрос: когда и в какой форме британское правительство выполнило принятое им самим обязательство передать это предложение польскому правительству?

Посол Хендерсон телеграфировал немецкий ответ своему правительству еще вечером 29 августа. Отчет Хендерсона, как это видно из британской Blue Book, был получен в Лондоне ночью в 15 минут пополуночи. Первой непосредственной реакцией британского правительства явилась телеграмма в Берлин о том, что было бы «неразумно» (unreasonable) ожидать польского представителя для открытия переговоров в течение 24 часов. Хендерсон в этой связи телеграфировал 30 августа лорду Галифаксу отчет о передаче (правительству рейха. — Прим. перев.) этого полученного им сообщения. В нем он цитирует замечание Адольфа Гитлера, что из Варшавы в Берлин можно прилететь за полтора часа. В качестве собственного комментария Хендерсон добавил к телеграмме: он за то, «чтобы польское правительство вгрызлось в кислое яблоко попытки в последнюю минуту (в оригинале — «около одиннадцатого часа» (цитата из Евангелия от Матфея, глава 20, стихи 5, 9). — Прим. перев.) установить прямой контакт с Гитлером, хотя бы затем, чтобы убедить мир в готовности, в свою очередь, принести жертву ради сохранения мира (…)».

Рекомендации своего берлинского посла, по крайней мере не отклонять категорически предложение Адольфа Гитлера, британское правительство не последовало. Оно не сразу переправило ответную ноту Германии польскому правительству и, таким образом, намеренно задержало передачу немецкого приглашения к переговорам. Правда, оно немедленно поставило в известность английского посла в Варшаве сэра Кеннарда, однако указало ему не разглашать ответ Гитлера польскому правительству, пока он не получит дальнейшие инструкции из Лондона [291] .

Указание британского правительства своему послу в Варшаве в английской «Синей книге» не приводится, и оно по сей день остается неизвестным. Так же и в этом случае попытка моей защиты в Нюрнберге получить недостающий документ от британского правительства успеха не имела.

Представляет большой исторический интерес узнать, какая связь существует между инструкциями британского правительства своему послу в Варшаве и тем фактом, что в течение того же 30 августа была объявлена, хотя еще и не обнародована, всеобщая мобилизация в Польше. Дата этой мобилизации, о которой нам конфиденциально сообщили в тот же день, для общей оценки кризиса имеет первостепенное значение. С якобы сделанным Польшей заверением о готовности к прямым переговорам с Германией она находится в вопиющем противоречии.

И только во второй половине дня 30 августа британский посол в Варшаве уполномочивается своим правительством объявить польскому правительству текст немецкой ноты, в которой выражается готовность правительства Германии к прямым переговорам с Польшей. В то же время польскому правительству дается совет, «без промедления» «быть готовым» при определенных условиях на прямые переговоры. Этот совет был дан, однако, не с целью скорейшего урегулирования кризиса, но, как это показательным образом названо, с точки зрения «внутренней ситуации в Германии и мирового общественного мнения» (from the point of view of the Infernal Situation in Germany and of world opinion). Ссылка на «внутреннюю ситуацию в Германии» выражает, вероятно, намерение стилизовать Гитлера под поджигателя войны — в качестве массово-психологической предпосылки для запланированного и обещанного военного переворота.

Интересным образом, лишь в полночь 30 августа, то есть по истечении срока, предложенного немецкой стороной для появления польского переговорщика, Хендерсон передал еще один меморандум британского правительства. В то время как 28-го британское правительство требует немедленных прямых переговоров в качестве «логического следующего шага», то теперь оно предлагает германо-польские консультации о «способе установления контакта и подготовки к встрече» (method of contact and arrangements for discussions).

Отец описывает эти наполненные драматизмом часы следующим образом:

«Согласно полученным им инструкциям, посол Хендерсон сообщил мне при вручении британской ноты, что британское правительство не может рекомендовать польскому правительству принять предлагаемую правительством Германии процедуру переговоров. Оно рекомендует обычные дипломатические каналы, то есть привести дело в движение путем вручения предложений польскому послу (…).

Если правительство Германии предоставит эти предложения также и британскому правительству, и оно придет к мнению, что предложения представляют собой разумную основу для урегулирования подлежащих обсуждению проблем, то оно использует свое влияние в Варшаве в смысле их решения.

Со своей стороны, я указал Хендерсону на то, что согласно полученной нами конфиденциальной информации, в течение дня уже была объявлена всеобщая польская мобилизация. Я также должен был привлечь его внимание к факту, что германская сторона напрасно ждала польского переговорщика, вопрос о возможном предложении не может больше, следовательно, оставаться актуальным. Однако для того чтобы сделать еще одну попытку решения, я зачитал послу подготовленные предложения Германии, продиктованные самим Адольфом Гитлером и переданные мне с точными инструкциями и подробным разъяснением по каждому пункту.