Наверное, Дурвин и Хьюм спали в одной палатке, а Лида и Персис — в другой. Ведь молодые люди, как правило, не любят одиночества.

Гарольд бы сказал небось: «Другие народы, другие обычаи.» Если бы он только был здесь!

Утром мужчины собрали сучья для костра, но не зажигали его. Девушки принесли из лесу фрукты, и подтащили еще кокосов. Оказалось, что вчера вечером они пили таки кокосовое молоко. Мужчины пробивали острыми тяжелыми камнями дыры в скорлупе и ловко переливали молоко в бутыли из тыкв. Девушки добавляли в напиток сок из раздавленных ягод.

Завтрак был похож на ужин — общее собрание вокруг все еще не зажженного костра — по кругу передавались нежные дольки фруктов и чаши с напитком. На сей раз, вместо рассказов о дневных приключениях, обсуждались планы на день: в каком месте рыбалка будет самой удачной, не пора ли перенести лагерь на новое место, не пойдет ли сегодня дождь.

— Я, — заявил Хьюм, — разведаю места к югу. Может, удастся подыскать там хорошее место для лагеря.

— А кто пойдет с тобой? — подмигнула ему Персис. — Неужели ты думаешь, что столь важное задание можно доверить мужчине?

— Трикс пойдет со мной, — весело ответил он. — Разве не я первый ее нашел?

— А ты уверен, что нашел именно ее, а не прекрасные белые волосы? — Персис делала вид, что задумчиво рассматривает прядь своих черных, как смоль, волос.

— Но я ничего не понимаю в местах для лагеря! — возразила Беатрикс.

Эта фраза казалась ей глупой, но она была польщена упоминанием волос. Когда-то они были по-настоящему красивы, но все же кое-что еще осталось. И даже только то, что осталось будет, безусловно, активно обсуждаться в компании черноволосых людей, хотя, на самом деле, ничего особенного в ее волосах нет.

— Ты думаешь, он что-то понимает? — сказала Персис.

Беатрикс не сразу сообразила, что Персис имела ввиду выбор места для лагеря. Что ж, похоже, все решено.

Беатрикс и Хьюм не спеша побрели вдоль берега. Беатрикс было забеспокоилась о том, чтобы не сгореть на солнце, но небо вскоре начало затягиваться тучами, и волноваться нужно было уже о дожде.

— Здесь всегда так? — спросила она, пытаясь в очередной раз сформулировать волновавший ее вопрос.

Раньше она не могла понять, почему Иво просто не проснулся тогда, когда ему приснилась Древняя Финикия. Только теперь она могла оценить ситуацию, в которой он очутился. Этот мир включал в себя и сон!

Когда просыпаешься — ты просыпаешься, и все тут, а не возвращаешься назад.

Здесь не было за что ухватиться, не было способа… ей не удавалось выразить то, что она чувствовала.

— Все время лето, — сказал он.

В руках Хьюм держал рыбацкую острогу, которую он использовал как посох.

Так вот, что это такое! Летние каникулы!

— Где же ваши семьи?

— О, они далеко от моря. Слишком опасно им быть на берегу.

— Опасно?

Это уже мало походило на каникулы.

— Черные, — сказал он, словно отрезал.

— Что за черные?

Он несколько замешкался с ответом. Тема явно была не из приятных.

— Они выходят из моря. Я думал, ты обо всем знаешь. Мы не должны позволять им осквернять нашу землю. Но каждый год кто-то да выползает. Если они нас одолеют и начнут размножаться…

Он взглянул вперед.

— Вон, смотри. Хочу тебе это показать.

Она проследила за его взглядом и заметила в море выступающий камень — ровный утес, вздымающийся над водой, футов двадцать высотой. Форма утеса была необычна, так как его отвесная грань была обращена к берегу, а не к океану. Гарольд непременно сказал бы что-нибудь о воздействии приливных волн, но Беатрикс в этом ничего не понимала. Но скала все равно была очень красивой. Солнце пряталось за тучами, но тут, словно по команде режиссера, тучи раздвинулись и из-за них выглянул яркий луч. Он упал на скалу, и она ослепительно засверкала.

— Что это? — спросила она, заинтригованная.

— Солнечный камень, — ответил он и побежал.

Ничего не понимая, Трикс последовала за ним.

Тучи вновь закрыли солнце, и когда они подошли поближе, Беатрикс поняла почему скала так ослепительно вспыхнула. У нее была зеркальная поверхность! Сторона, обращенная к берегу, была гладким сколом, и то ли природа, то ли человек, отполировали ее до зеркального блеска. Скала отражала берег, деревья и казалась окном в другой мир.

Может, ей шагнуть туда? Перенесет ли ее это назад?..

Беатрикс увидела свое отражение и замерла. Она сбросила лет двадцать. Волна красивых белокурых волос — точно такими они были давно, еще до замужества. Тонкое лицо с острым подбородком — как у местных девушек, и убийственно стройное тело.

— А ты говорила, что некрасивая! — сказал Хьюм, угадав ее мысли. — Говорила, что тебе под сорок.

— Но так ведь оно и есть, — смущенно пробормотала она. — Я не могу ничего понять.

— А не надо и пытаться. Как известно, знание порождает скорбь.