— Убейте его! Убейте! — визжала Персис, глаза ее были расширены, пальцы скрючились и походили на когти.

— Убейте его! — эхом вторила Беатрикс, потрясенная тем, как близко она находилась от смерти.

Остроги неистово вонзались в тушу чудовища. Наконец его тело дернулось в последний раз и рухнуло, из-под чешуи потекли ручейки ярко-красной крови. Черный издал что-то вроде стона и уткнулся мордой в песок, прибой лизал кончик его передней лапы — до спасения было так близко…

— Подох, — произнес Дурвин с мрачным удовлетворением. — Остался еще один. Остроги держать наготове и не зевать — на берег могут выйти и другие.

Мужчины двинулись дальше, а труп поверженного врага остался кровоточить на мокром песке. Женщины растянулись по берегу, пристально высматривая неприятеля на поверхности океана.

Теперь эти мрачные люди были совсем непохожи на веселую и радушную молодежь, которая встретила Беатрикс прошлым вечером.

— Какое счастье, что мы вовремя услышали тебя! — сказала Персис, помогая Беатрикс подняться на ноги. — Еще немного, и он бы тебя коснулся.

— Когда я упала, подумала — смерть пришла, — сказала Беатрикс, все еще дрожа от волнения. — Я не могла встать, я была так испугана.

— Смерть? — тонкая черная бровь вопросительно выгнулась.

— Я хотела сказать, я не могла убежать от него.

Персис кивнула.

— Я знаю, это ужасно. Однажды один коснулся моей руки, и я думала, что уже никогда не отмою это место. На несколько недель меня изгнали из общества. Мерзость какая.

Что-то здесь было не так.

— Он тебе сделал больно?

— Конечно нет. Они не осмеливаются нападать на людей.

У Беатрикс к горлу подступила тошнота.

— Что же они тогда делают плохого? Я хочу сказать, если бы вы не успели вовремя…

— Ты разве не знаешь? Наверное, он бы прикоснулся к тебе, попытался заговорить. Просто жуть.

— Они разговаривают?

— Разговаривают. Но давай оставим эту неприятную тему. Ты, должно быть, сильно устала, тебе ведь так много довелось пережить.

Беатрикс взглянула на тело.

— А что с этим?

— Мужчины сожгут тело и закопают костюм. Нам не стоит смотреть на это. Они надевают специальные перчатки, которые затем тоже сжигают. Это самое неприятное во всем деле — избавляться от трупов.

Что-то не давало покоя Беатрикс.

— Костюм?

— Подводный костюм. Они используют их для плавания под водой. Разве ты сама не видишь?

Беатрикс подошла к телу, ее пугало то, что она должна была увидеть.

— Это человек?

— Это черный, — поправила ее Персис.

Затем с испугом в голосе:

— Что ты делаешь?

Беатрикс не обращала на нее внимания. Она опустилась подле трупа на колени — теперь было видно, что чешуя — это металлические детали костюма. На маске были укреплены массивные окуляры — почти как на шлеме макроскопа.

То, что она приняла за рыло, на самом деле являлось частью дыхательного аппарата, пристегнутого к нижней части ребристого шлема. Беатрикс потянула шлем, что-то щелкнуло, маска отошла от лица. Она стянула шлем с головы мертвого.

Показалась голова молодого человека — он был по-своему красив и не меньше, чем Хьюм. Кожа его была темной: негр.

Черный.

Беатрикс, спотыкаясь, брела в темноте. Ветви кустов хлестали ее, острые камни и сучки впивались в ступни ног, но она не замедляла шаг. Мужские и женские голоса, зовущие ее остались позади — сегодня ночью они ее не найдут, а что будет завтра — сейчас она не думала об этом.

И в этом чудесном мире есть место такому кошмару! Вначале все было так чудесно — приятный климат, сказочный берег моря, радушные люди. И, конечно, приятно получить в дар молодое и здоровое тело.

Но столь зверски убивать себе подобных только за то, что они выходят из моря — это невозможно ни понять, ни принять. Гарольд бы с этим не смирился. Он миролюбивый человек, но способен на суровые меры, если дело касается принципов.

— Гороскоп не различает цвет кожи, — говаривал он, бывало.

Она ушла от них. Не открыто — тайком, так как не была мужественной женщиной и не знала твердо, что же лучше всего предпринять. Они заставили ее тщательно и неоднократно вымыть руки, хотя она не стыдилась в душе того, что прикоснулась к черному, — совесть не давала ей покоя за то, что она не протянула ему руку, когда это было так необходимо, когда ее невежество погубило этого человека. Она дождалась ночи и углубилась в лес, будто для того, чтобы… воспользоваться «удобствами». Войдя в лес, она отчаянно бросилась в темноту, не обращая внимания на царапающие тело ветки и врезающиеся в ноги камни. Нет, в ней не было никакой смелости, еще ребенком она боялась темноты, и сейчас ее воображение наполняло лес пауками, гадюками и волками. Но было одно дело, которое она непременно должна была сделать, то, что на ее месте обязательно сделал бы Гарольд. Она вышла на берег и отыскала место, где лежал труп. Затем двинулась к скале-зеркалу. Она была уверена, что даже ночью не пропустит этот ориентир — да и не так темно было — сияли незнакомые созвездия, мягко светился океан.